Читателям Литературные имена С. Д. Довлатов
Сергей Донатович ДОВЛАТОВ
«Дорогой Сергей Довлатов!
Я тоже люблю вас, но вы разбили мое сердце. Я родился в этой стране, бесстрашно служил ей во время войны, но так и не сумел продать ни одного своего рассказа в журнал «Ньюйоркер». А теперь приезжаете вы, и бах! ваш рассказ сразу же печатают... Я многого жду от вас и от вашей работы. У вас есть талант, который вы готовы отдать этой безумной стране. Мы счастливы, что вы здесь».
Ваш коллега Курт Воннегут
Ресурсы интернета
Сергей Довлатов. Жизни и творчеству писателя посвящается
Сергей Довлатов. Сайт о жизни и творчестве писателя
Российская Литературная Сеть: Сергей Довлатов Донатович
Биография и личность Сергея Довлатова
Татьяна Скрябина. Довлатов Сергей Донатович
Слова о Довлатове: статьи, фразы
Фатех Вергасов. Важные даты к биографии Сергея Донатовича Довлатова
Т.Н. Зибунова. Сергей Довлатов в Таллине (сентябрь 1972 года – март 1975 года) Написать о Довлатове меня часто просят. Саша, наша дочь, просит записать хотя бы то, что я ей рассказываю. Но я не могу почему-то. Даже письма его перечитывать больно. Вроде бы все это так давно пережито, из другой жизни, но, взяв в руки его письмо, я начинаю волноваться и тревожиться. Комок подступает к горлу, и я сама не могу понять почему.
Елена Игнатова. Опасные знакомства Я думаю, что Довлатов никогда не был и не будет литературным авторитетом, он всегда был и есть любимец читательской публики. Это разные вещи.
Александр Генис: Почему Довлатов не любил шахмат? О том, как вышло, что Сергей Довлатов стал голосом поколения и последним русским классиком.
Алевтина Михайловна Добрыш. Как умирал Сергей
Елена Клепикова. Трижды начинающий писатель Как-то повелось вспоминать и писать о Довлатове с легкой руки его автогероя иронично, светло и в мажоре. По мотивам и в тон его эмоционально бестрепетной прозы. У меня в дневнике за ноябрь 1971 года записано: «Снова приходил Довлатов. Совершенно замученный человек. Сказал, что он «писатель-середняк, без всяких претензий, и в этом качестве его можно и нужно печатать». Вспоминаю мытаря, поставившего рекорд долготерпения. Убившего годы, чтобы настичь советского гутенберга. И не напечатавшего ни строчки. Выделяю три исхода по месту действия Сережиных попыток материализоваться в печатном слове.
Леонид Костюков. Читатель Довлатова. Свой среди чужих Получается поразительная штука. Довлатов как никто выразил человека своего поколения, социального статуса и, извините, гендера. Аутсайдера; любимца женщин и мужчин, но лучше женщин; наблюдателя. Человека, инстинктивно недоверчивого ко всяческому пафосу. Пьющего и непутевого. Даже русско-кавказско-еврейский коктейль, курсирующий по венам и артериям Довлатова, сверхточно попадал в самую сердцевину столичных компаний.
Зинаида Лобанова. Он все время хотел вернуться домой
Илья Мильштейн. У Бога добавки не просят Он скромен. Он намекает критику, что писать о нем следует так: «Среди русских много последователей Толстого, Достоевского, Булгакова, Зощенко, но эпигон Пушкина-прозаика – один, Сергуня». Он довольно легко смиряется с эпигонством и с тем, что и этих слов о себе не услышит. Он полагает, что знает себе цену: «Бог дал мне именно то, о чем я всю жизнь его просил. Он сделал меня рядовым литератором. Став им, я убедился, что претендую на большее. Но было поздно. У Бога добавки не просят». И не может с этим смириться, и просит добавки, и в последние годы почти ничего не пишет, погружаясь в глухое отчаянье.
Лариса Никитина. «Заповедник» без Довлатова В Пушкиногорье туристы все больше гуляют по «довлатовским местам».
Ася Пекуровская. Когда случилось петь С.Д. и мне
Владимир Соловьев. Три портрета: Шемякин, Довлатов, Бродский Сережа был тесно связан со своей родней, а с матерью, Норой Сергеевной, у них была тесная связь, пуповина не перерезана, с чем мне, признаться, никогда прежде не приходилось сталкиваться слишком велик был разрыв между отцами и детьми в нашем поколении.
Александра Толстихина. Нормальный человек в русской словесности Беседа с близким другом Сергея Довлатова Александром Генисом.
Людмила Штерн. Довлатов, добрый мой приятель. Главы из книги
К 70-летию Сергея Довлатова
- Американский Довлатов. Беседа Ирины Чайковской с Соломоном Волковым
Довлатов любил окружить себя людьми, быть в центре общения, в центре разговора. При нем все боялись что-нибудь ляпнуть, типа «пара дней». Сразу раздастся язвительный смешок.
- Дарья Варламова. Граненый стакан Довлатова как мерило русской литературы
«Комсомолка» отправилась по местам «боевой славы» писателя, в Пушкиногорье, к героям повести «Заповедник», многие из которых живы по сей день.
- Юлия Галкина. Нам скучно без Довлатова
В преддверии юбилея Сергея Довлатова в Петербург съезжаются друзья и коллеги писателя. Им есть, что вспомнить: как жил, как пил, как любил и как писал в Ленинграде, Таллине и Нью-Йорке «последний рассказчик страны».
- Александр Генис «Довлатов не был гением». Писатель в преддверии юбилея друга поделился «американскими воспоминаниями» о нем
«Он говорил, что не хочет возвращаться в Россию простым евреем, а хочет – русским писателем. Так, в общем, и случилось. Но уже без него», – рассказал в интервью газете ВЗГЛЯД писатель Александр Генис, много лет проработавший в легендарной газете «Новый Американец» и приехавший в Петербург на Дни Довлатова.
- Александр Генис. Довлатов в газете
- Вера Копылова. В Михайловском на Довлатова обиды не держат
- Анжелика Клыкова. 70 лет с Сергеем Довлатовым
- Ирина Ларионова. Читают ли Довлатова
- Евгений Лесин. Осторожнее с запоями
Когда-то фраза Довлатова (цитирую по памяти) «Он пьет каждый день, а еще у него бывают запои» казалась мне смешной. Теперь я, разумеется, тоже улыбаюсь. Ситуация все равно комична. Хотя и губительна. Хотя и совсем не выдуманная.
- Юрий Моисеенко. Музей абсурда или «человек усталый»
Чудны дела твои, Господи: сегодня (3.09.11) в деревне Березино, что всего в десяти минутах ходьбы от Пушкинских Гор, открылся литературный музей, посвященный памяти Сергея Довлатова. Мог ли себе представить автор «Иностранки» и «Заповедника», что спустя 21 год после его смерти в год 70-летия со дня его рождения, простая деревенская изба, где во времена оно много и красиво пили, станет местом паломничества многочисленный почитателей его таланта.
- Елена Скульская. Компромисс между жизнью и смертью
Сергей, как мы знаем, любил слова по буквам и выводил их на бумагу, как детей, взяв за руки и тревожно поглядывая по сторонам, чтобы с ними ничего не случилось.
Сергей был крохобором. Он брал крох, крошек, крошечных людей и, помешивая их чайной ложкой аберрации и переливая в блюдце оптического обмана, превращал в своих персонажей. Впрочем, иные из них так и не смогли перебежать дорогу от жизни к литературе, как ни торопились и ни осторожничали.
- Олег Сулькин. Зона Довлатова: Беседа с вдовой писателя Еленой Довлатовой
- Игорь Сухих. «Какая приятная неожиданность — семьдесят лет!»
Сергей Довлатов догадывался, что мы будем отмечать его юбилей.
- Иван Толстой. Довлатов и премия его имени
1 сентября в Санкт-Петербурге началась Международная конференция «Вторые Довлатовские чтения», которая открыла юбилейные мероприятие, посвященные 70-летию писателя Сергея Довлатова. (Радио Свобода, 02.09.2011)
- Владимир Рерих. Слон в книжной лавке
Автор этой статьи – известный казахстанский документалист Владимир Рерих. В 199798 году он снял полнометражный документальный фильм о Сергее Довлатове «Бродвей Broadway», который вышел на телеэкраны через два года и был неоднократно показан по казахстанскому каналу «Хабар», а также по российским ТВЦ, «Культура», «Время». Лента получила главный приз на Евразийском телефоруме в Москве в 2000 году.
- Довлатовские дни в Петербурге – мы все живем в довлатовщине…
- Анна Нельсон. Известному писателю и журналисту Сергею Довлатову сегодня исполнилось бы 70 лет
Похоже, Сергей Довлатов вовсе не шутил, когда сказал, что «истинное мужество в том, чтобы любить жизнь, зная о ней всю правду». И хотя миллионы читателей полюбили жизнь такой, какой он ее описал, всей правды о его собственной жизни, наверно, уже не узнать. Он давал реальным героям вымышленные имена, а вымышленные им события многим казались реальностью. Вымыслом стал он сам. Где он, Довлатов, где его литературное «я» разобрать теперь сложно.
- Николай Булкин. Поклонники отмечают юбилей Сергея Довлатова
- Еще раз о Довлатове. 70 лет со дня рождения
- Анна Смирнова. Возвращение Сергея Довлатова
В эстонской столице прошли мероприятия «Дни Довлатова в Таллине» и «Встречи с Довлатовым в Русском театре», приуроченные к 70-летию писателя
- Анна Щербинина. Сергей Довлатов всегда оказывался в центре внимания
- Петербург читает Довлатова
В честь 70-я Сергея Довлатова телеканал «Санкт-Петербург» 3 сентября транслировал в эфире небольшие видеоролики, в которых известные петербуржцы читали отрывки из произведений писателя. Среди них: Александр Филиппенко, Иван Краско, Игорь Корнелюк, Михаил Морозов, Юрий Зинчук, Дмитрий Шагин, Николай Буров, Антон Губанков
Статьи о творчестве Сергея Довлатова
Сергей Довлатов. Жизни и творчеству писателя посвящается Слова о Довлатове: статьи, фразы
Андрей Арьев. Наша маленькая жизнь: Вступление к собранию сочинений Довлатова Любители отождествлять искусство с действительностью вдоволь смеются или негодуют, читая довлатовскую прозу. И эта естественная обыденная реакция верна если уж и по Довлатову не почувствовать абсурда нашей жизни, то нужно быть вовсе к ней глухим и слепым.
Андрей Дмитриев. Пространство меняющихся обстоятельств Довлатов сетовал, что он не писатель, а рассказчик. И пояснял: рассказчик рассказывает жизнь. А писатель ее объясняет. Ему резонно и комплиментарно возражают по сей день: не жанр, но дар определяет статус писателя, а уж дара Довлатову было не занимать.
Александр Генис. Пушкин у Довлатова Пушкинский заповедник в этих терминах не миф, а карикатура на него: «грандиозный парк культуры и отдыха». Литература тут стала не ритуалом, а собранием аттракционов, вокруг которых водят туристов экскурсоводы от одной цитаты к другой. Пушкинские стихи, вырезанные «славянской каллиграфией» на «декоративных валунах», напоминают не ожившую книгу, а собственное надгробие.
Присвоенный государством миф Пушкина фальшив, как комсомольские крестины. Ритуал не терпит насилия.
Белла Езерская. Знакомый-незнакомый Довлатов Он был талантливым писателем. Он был, безусловно, блестящим стилистом и поклонялся единственному божеству Слову. Он был мастером малой формы, и роман, которого почему-то от него ожидали, был ему априори противопоказан. Он был мелкомасштабен во всем, о чем писал.
Борис Минаев. В Зоне Довлатова Когда-то я всерьез хотел написать статью под названием «Довлатов как нравственный идеал». Идея казалась мне замечательной.
Дмитрий Ольшанский. История рассказчика Довлатов, будучи носителем ему одному доступного стиля, счастливо избежал извечной перепалки между «реалистами, «авангардистами» и «постмодернистами» и оказался любим всеми без исключения; его книги разошлись огромными для современной России тиражами, нисколько при том не теряя в глазах просвещенной публики; по количеству привнесенных в разговоры цитат он едва ли не перекрывает Грибоедова и Булгакова, а фигура его героя, кажется, окончательна слилась в читательском восприятии с автором. Что при этом можно сообщить о нем, отступая от мифа житейского, собранного мемуаристами, и литературного, наступающего из его сочинений?
Ольга Соболевская. Сергей Довлатов – пасынок русской литературы Читать Довлатова бывает одновременно и уморительно смешно, и грустно. Реальность в его рассказах порой напоминает беспросветную темень, коллеги журналиста-рассказчика бездари и пьяницы, начальство насмерть запуганные подлецы, женщины пустоватые и истеричные притворщицы…Но, каковы бы ни были его герои, Сергей Довлатов их принимает и по-своему любит примерно в той же степени, в какой Гоголь иногда явно любовался своими персонажами в «Мертвых душах». У обоих, впрочем, были и медицинское любопытство, и почти анатомический интерес.
Лаура Сальмон. Наименее советский город России: хронотоп довлатовских рассказов
Сергей Довлатов – центральный персонаж книг Сергея Довлатова Программа из цикла «Герои времени». В ней принимают участие: критик и литературовед Андрей Арьев, актриса и режиссер Ольга Анохина, поэт и прозаик Сергей Гандлевский. Ведущий – Петр Вайль.
Такие, как у Довлатова, лирические герои, с одной стороны, подсудны, а с другой стороны, неподсудны потому, что сами про себя все знают. Это вообще признак хорошего писателя.
Владимир Вестер. Пунктиры Довлатова
Произведения
Повести
- Записные книжки
- Заповедник
- Зона (Записки надзирателя)
Имена, события, даты все здесь подлинное. Выдумал я лишь те детали, которые несущественны.
Поэтому всякое сходство между героями книги и живыми людьми является злонамеренным. А всякий художественный домысел непредвиденным и случайным.
- Иностранка
В нашем районе произошла такая история. Маруся Татарович не выдержала и полюбила латиноамериканца Рафаэля. Года два колебалась, а потом, наконец, сделала выбор. Хотя, если разобраться, то выбирать Марусе было практически не из чего.
- Компромисс
...И остался я без работы. Может, думаю, на портного выучиться? Я заметил у портных всегда хорошее настроение...
- Наши
- Ремесло
- Филиал (Записки ведущего)
- Чемодан
- Встретились, поговорили
- Иная жизнь
Пьесы
Рассказы
Критика
Выступления
Галерея
Сергей Довлатов. Сайт о жизни и творчестве: Фотографии
Сергей Довлатов. Сайт о жизни и творчестве: Рисунки Рисунки Сергея Довлатова.
Фотографии разных лет (с 1967–1987 гг.), рисунок И. Бродского «Сережа Довлатов в Лиссабоне»
Библиография
Сергей Довлатов. Жизни и творчеству писателя посвящается: Книги. Бестселлеры. Аудиокниги
Список книг Сергея Довлатова, вышедших при его прямом или косвенном участии
Библиография основных первоисточников
|
Жизнь коротка. Человек одинок. Надеюсь, все это достаточно грустно, чтобы я мог продолжать заниматься литературой... (Сергей Довлатов)
Сергей Довлатов человек-легенда, человек-анекдот, человек-миф. Миф, созданный им самим и щедро поддерживаемый окружающими. Довлатов умер непростительно молодым, не дожив десяти дней до сорока девяти лет. В его жизни, как и в его рассказах, переплетено трагическое и комическое, абсурдное и смешное.
Сергей Донатович Довлатов родился 3 сентября 1941 года в Уфе, в семье театрального режиссера Доната Исааковича Мечика (19091995) и литературного корректора Норы Сергеевны Довлатовой (19081999). В столицу Башкирии его родители были эвакуированы с началом войны. С 1944 года жил в Ленинграде. Родители были в разводе, жили они в густонаселенной коммуналке, где Довлатовым принадлежали две комнаты, одна из которых была перегорожена шкафом. Довлатов несколькими штрихами рисует картину своего детства. Толстый застенчивый мальчик... Бедность... Мать самокритично бросила театр и работает корректором... Школа… Бесконечные двойки... Равнодушие к точным наукам...
В 1959 году поступил на отделение финского языка филологического факультета Ленинградского государственного университета и учился там два с половиной года. Из университета был исключён за неуспеваемость.
С 1962 по 1965 год служил в армии, в системе охраны исправительно-трудовых лагерей на севере Коми АССР. По воспоминаниям И. Бродского, Довлатов вернулся из армии «как Толстой из Крыма, со свитком рассказов и некоторой ошеломлённостью во взгляде».
После армии Довлатов поступил на факультет журналистики ЛГУ, работал в студенческой многотиражке Ленинградского кораблестроительного института «За кадры верфям», писал рассказы. Входил в ленинградскую группу писателей «Горожане». Одно время работал литературным секретарем у известной писательницы В. Пановой.
Все, кому довелось общаться с Сергеем Довлатовым, отмечали его удивительный дар рассказчика. В любой компании он неизменно оказывался в центре внимания. Баек о Довлатове множество, они сродни анекдотам, застольным шуткам, которые передаются и будут передаваться от стола к столу. Например: однажды Довлатов отправил в один «толстый» журнал стихотворение Фета, выдав его за свое, и получил ответ, что автору надо еще много и много работать. «Сережа был очень доволен», вспоминал Арьев.
С сентября 1972 до марта 1975 года жил в Эстонии. Для получения таллинской прописки около двух месяцев работал кочегаром в котельной, одновременно являясь внештатным корреспондентом газеты «Советская Эстония». Сотрудничал в еженедельной газете «Моряк Эстонии», в газете «Вечерний Таллин». Летом 1972 года принят на работу в отдел информации газеты «Советская Эстония». Собирался издать свою первую книгу «Пять углов», но по нелепой случайности рукопись книги была изъята КГБ и набор уничтожен.
Работал экскурсоводом в Пушкинском заповеднике под Псковом (Михайловское). В 1975 году вернулся в Ленинград. Работал в журнале «Костёр». Писал прозу. Журналы отвергали его произведения. Когда Довлатова спросили, почему он иммигрировал в США, он ответил: «Я не был диссидентом, я всего лишь писал рассказы, которые никто не хотел печатать».
С конца 60-х Довлатов публикуется в самиздате, а в 1976 году некоторые его рассказы были опубликованы на Западе в журналах «Континент», «Время и мы», за что был исключен из Союза журналистов СССР. В 1978 году из-за преследования властей Довлатов эмигрировал в Вену, а затем переселился в Нью-Йорк, где издавал либеральную эмигрантскую газету «Новый американец»
За двенадцать лет эмиграции издал двенадцать книг в США и Европе. В самой основе всех своих произведений Довлатов излагал факты и события из своей биографии. «Зона» это записки лагерного надзирателя, которым служил в армии Довлатов. «Компромисс» это уже история эстонского периода его жизни, впечатления от работы журналистом в газете. «Заповедник» горькое и ироничное повествование, основанное на опыте работы экскурсоводом. «Наши» настоящий семейный эпос. «Чемодан» хорошая книга о вывезенном за рубеж нашей страны житейском скарбе, зарисовки о питерской юности. «Ремесло» это скорее заметки «литературного неудачника». Но книги Довлатова не документальны, продуманный и созданный в них жанр сам писатель позже называл «псевдодокументалистикой». Довлатов не преследовал документальность, он стремился передать «ощущение реальности», постоянной узнаваемости описанных ситуаций в творческом «документе». Довлатов в своих новеллах точно рисует свой стиль жизни и мироощущение того поколения 1960-х годов, всю атмосферу богемных собраний на питерских и московских кухоньках, абсурд советской современности, мытарства российских эмигрантов в США.
В середине 80-х годов Сергей Довлатов добился большого читательского успеха, печатался в престижном журнале «The New Yorker». В 1989, на пару с Исааком Бабелем, представил русскую прозу в антологии шестидесяти лучших рассказов мира. В СССР писателя знали по самиздату и авторской передаче на Радио Свобода.
Умер Сергей Донатович Довлатов в Нью-Йорке 24 августа 1990 года, силясь выйти из чудовищного запоя. Умер, скорее всего, от инфаркта, который, вполне вероятно, мог и не стать причиной смерти. Просто у пациента не оказалось страховой карточки, «скорая» долго искала больницу, где принимают всех подряд; и время тот самый «золотой реанимационный час» было упущено.
Похоронен в армянской части еврейского кладбища «Маунт Хеброн» (Mount Hebron) в нью-йоркском районе Квинс. Кладбище, на котором похоронен Сергей Довлатов, можно увидеть из окна дома, в котором он жил.
Теперь Сергей Донатович Довлатов известный и любимый читателями русский прозаик, признанный мастер сверхкороткой формы: рассказа, бытовой зарисовки, анекдота, афоризма. О нем пишут, его переиздают, феномен Довлатова изучают в школе, ему посвящены литературные чтения, конференции, фестивали, фильмы, спектакли, телепередачи. В честь Сергея Довлатова названа литературная Довлатовская премия, вручаемая журналом «Звезда». В его записных книжках есть удивительная заметка: «Все интересуются, что будет после смерти? После смерти начинается история».
|