Будет ли 21-й век «китайским»?

Млечин Л.М. Китай – великая держава номер один? – Спб.: БХВ-Петербург, 2012. – 400 с.
 

«Когда Китай проснется, весь мир вздрогнет»
Наполеон

«Крайности претят китайцам. Они любят золотую середину…»
Л. Млечин

Что ж, на этот раз разгребатель завалов недалекого прошлого Леонид Млечин устремил свой взор в туманы уже актуального будущего. Правда, в своих провидческих способностях он сомневается, ведь лет 30 назад решил, что 21-й век будет «японским», и ухнул с головой тогда в японистику… Неужели и китайцы теперь его подведут?.. Ответить на этот вопрос автор стремится осторожно и весомо одновременно.

Почему и начинает с мало нам, русакам, знакомого недалекого прошлого сего региона. А 20-й век для всей этой «местности» был едва ли не ужасней, чем середина прошедшего столетия для Европы.

Дело не только в хронической перенаселенности этих мест (хотя она – первопричина), но и в зафиксированной веками особой складке прилежной жестокости, когда человека разделывают здесь остроумно и пристально, как рыбу, причем человека еще живого! (Ради интереса: во время второй мировой войны в немецких лагерях погибал каждый 25-й американский пленный, а в японских – каждый 3-й…). Нет, господа, очень начинаешь ценить свою отечественную сиволапую историю и лапотную культуру, сравнив ее с гораздо более древней и изощренной местной «культурой риса»…

Коротка память у европейца. А ведь еще в 1820-е гг., напоминает Млечин, доля Китая в мировом валовом продукте составляла более 30% – больше, чем совокупно производили Европа и США! И так было почти всегда, за исключением последних полутораста лет. Зато ныне Китай наверстывает упущенное: за 30 лет ВНП вырос в 30 раз, а к 2013 г. Китай, возможно, обгонит Штаты по количеству научных разработок и открытий.

Но изложенные Млечиным факты истории умеряют нашу буйную радость за успехи китайских товарищей… Китайское сознание центростремительно, Поднебесная для китайца – пуп Земли, а все прочие народы – потенциально враждебные варвары, будь то «заморские черти» (японцы), «американская обезьяна» или «полярный медведь» (мишки на севере – это, естественно, мы с вами, друзья).

В самом деле, экономическая (и со временем военная) мощь плюс бестрепетное небрежение человеческой жизнью, плюс запредельный национализм, плюс жестокая вековая обида, плюс совершенный прагматизм, – чем выстрелит эта гремучая смесь в новом веке?..

И в кого?..

***

Нет, китайцы ничего не забыли. Унижения их начались в середине 19 века. Примечательно, что убежденный либерал Млечин ограничивается здесь общими словами о «страшном унижении» китайцев, ибо иначе, вероятно, пришлось бы продернуть столь любимых нашими либералами англичан.

Посему и напомним: решив выйти из очередного кризиса, а заодно и добиться положительного баланса в торговле с Китаем, англичане силой оружия заставили китайское правительство разрешить ввоз опиума из Индии (так называемые «опиумные войны» 1840–42 и 1856–60 гг.; в результате 25% китайцев стали наркоманами). Об этом западник Млечин не пишет, вероятно, опасаясь нежелательных для него аллюзий с ельцинско-козыревской политикой, которая, в том числе, открыла путь наркотрафику через территорию России – с соответствующими для населения последствиями. Нет, Андрею Козыреву Млечин споет осанну, но в свое время и в нужном месте…

«Плохими парнями» в его книге выглядят, прежде всего, традиционные оппоненты либеральных догматиков – представители тоталитарных режимов (китайские маоисты, советские сталинисты, корейские «чучхэисты» и камбоджийские «красные кхмеры»). И, конечно, японские империалисты, ибо они, хоть и были в описываемые Млечиным времена вполне себе классическими «либералами», то есть социальными и геополитическими «дарвинистами» в основе своей, но кровавую бучу в этом регионе развязали именно подданные Хризантемового престола.

Во второй половине 19 века население Японии выросло в 2 раза. И это «выстрелило» по Китаю и Корее жесточайшими войнами и бессовестными аннексиями. А ведь с нашей, европейской, точки зрения то были «братские народы» одной буддийско-конфуцианской «закваски», которой в конце книги Млечин (вкупе с отцом «сингапурского чуда» Ли Куан Ю) вполне вроде бы восхищается…

Нанкинская резня 1937 года, когда за несколько декабрьских коротких деньков было вырезано японцами в тогдашней китайской столице Нанкине 430 тыс. пленных китайцев и мирных жителей, описана автором ярко, в деталях. Можно было бы добавить, впрочем, и еще кое-какие подробности, хотя Млечин вообще мастер ввести красноречивую деталь. Но почему бы подробней не рассказать о тех, кто распоряжался жизнями людей, о том же принце Асаке, который и отдал чудовищный приказ (вопреки воле некстати заболевшего командующего генерала Мацуи). Эта дрянь императорских кровей, бонвиван в Париже, транжира в Токио и палач в Нанкине, был нравственным деградантом (особенно после смерти жены) и пьянчужкой. Правда, Млечин упоминает о том, что Асака избежал петли: после войны вместо него повесили И. Мацуи, ибо, руководствуясь исключительно соображениями справедливости, командующий оккупационным американским корпусом генерал Макартур решил не трогать членов императорской фамилии…

По иронии судьбы, больше всего сделал для спасения китайцев тогда Йон Рабе – представитель «Сименс» в Нанкине и глава местной ячейки… нацистов. Китайцы нарекли его «белым Буддой».

Пиша о нанкинской трагедии, автор почему-то не сказал принципиально важной вещи: ДО СИХ ПОР многие японские историки пытаются опровергнуть если не сам факт трагедии, то преуменьшают количество ее жертв на порядок. Но позвольте, господа, был же Токийский процесс, палачей наказали, японцы вроде «покаялись»? Или наивная либеральная сказочка о том, что без «покаяния» (у нас – коммунистов) не будет и спасения родины, в очередной раз не сработала?..

Интересно, покаялся ли Асака хотя б для проформы?..

Впрочем, обвинять Млечина в наивности нелепо. Недаром у автора хронически хитрая физиономия: ему ли не знать (и честно порой не продемонстрировать эти знания), что мораль и гуманность – вовсе не категории политологии? Например, «красных кхмеров» питали китайцы, покрывали Советы и оказывали помощь Штаты… А уж кто в 20 веке был кровавей и официально отверженней этих камбоджийских молодчиков?..

***

Вернемся в Китай. Интереснейшими сведениями снабжает отечественного читателя Млечин, рассказывая о поминаемых кое-кем еще «событиях на озере Хасан и боях на реке Халхин-Гол».

СССР (пардон, товарищ Сталин) имел свои интересы в этом мутном в смысле границ районе мира. Точно и ярко отношение к местным жителям выразил Ворошилов в письме Гамарнику: «Япошки – и мерзавцы, и наглые ловкачи. Китаёзы – идиоты и болваны», с. 50.

События на озере Хасан были, оказывается, спровоцированы нашими пограничниками, окопавшимися на чужой территории. Командующий Дальневосточной армией Блюхер установил виновников, да себе же на голову: чекисты (а пограничники – тогда подразделение НКВД) не простили маршалу вмешательства в их дела. Не дотумкал товарищ Блюхер, что товарищ Сталин хотел прощупать «япошек»…

Увы, потери наших тогда оказались больше. Реванша смогли добиться лишь через год, на реке Халхин-Гол, где закоперщиками вроде тоже были мы, но также и победителями. Потери японцев порадовали вождя: «Это единственный язык, который понимают азиаты, – сказал Сталин. – Я сам – один из них и знаю, что говорю», с. 70.

И уж совсем скандально выглядит сюжет с убийством в июле 1939 года нашего полпреда в Китае И.Т. Бовкуна-Орельского. Млечин ловко распутывает этот детективный узел. Увы, дорогой читатель, дело было в наркотиках: советские дипломаты подвязались в Китае 30-х и наркодилерами, зарабатывая денежку для всесоюзной казны…

Советско-китайские отношения были не безоблачны с самого начала. Уже в годы «культурной революции», когда межгосударственные отношения у нас обострились до предела, мы услышали главную претензию из Пекина: русские оттяпали у китайцев 1,5 млн кв. км территории, включая земли восточнее озера Балхаш, Хабаровск, Владивосток, Камчатку!..

Портрет человека, который это утверждал, до сих пор украшает как главную пекинскую площадь, так и лобовые стекла китайских дальнобойщиков…

Кстати, беседуя с американским президентом Дж. Бушем-старшим, наследник председателя Мао Дэн Сяопин в два раза расширил территориальные претензии к России: «В результате второй мировой войны Советы захватили более трех миллионов квадратных метров (км, наверно? – В.Б.) китайских территорий», с. 226.

***

А кстати, о Мао. Мне показалось, главный недостаток книги Млечина в том, что личность «великого кормчего» как-то совсем не обрисована. Вернее, отдельные факты и фразы не сведены в стройный психологический портрет, хотя именно этого алчет разгоряченный читатель. Изящная характеристика Андре Мальро, которую он дал Мао, консультируя Р. Никсона, мало что уточнит. И все же: «В Мао есть нечто колдовское. Его снедают видения, они поглощают его…» (с. 205).

Еще б не «снедали», если китайский лидер перед приемом гостей хорошо заправлялся транквилизаторами и обожал состояние эйфории – то есть, вероятно, был предрасположен к наркомании (тип «эйфорика»; кстати, сюда же и это его знаменитое: «Я люблю большие драки», с. 173).

Но дело не в больничной карте «великого кормчего» или в его любви к жизнерадостным групповушникам, к щупанью даже и мужской, прости господи, прислуги… Важнее все же природа его харизматичности и особенности мировоззрения. Мечтатель-коммунист с явными установками националиста, плоть от плоти народа и в социальном и в национальном значении слова… Чтобы узнать Мао поближе, вам придется обратиться к другим биографиям.

Однако автор проводит одну мысль неуклонно: со своим коммунизмом и прочими (по Млечину) «задвигами» Мао был тупиковым путем развития в 20 веке. Китайцы переболели им и без сожаления оставили позади…

Но кто поручится, что впереди – не новые тупики?..

***

Едва ли не половина книги посвящена годам «холодной войны», когда именно Китай опасней всех играл на рискованной грани. Во-первых, состояние постоянной военной угрозы сплачивало народ, измотанный неумелой экономической политикой Мао; во-вторых, позволяло играть на соперничестве Москвы и Вашингтона. Ничего страшного в середине 50-х не видели в атомной войне даже советские военные, что уж про бесчисленных «китаёз» говорить! На тревожный вопрос-довод лидера итальянских коммунистов Пальмиро Тольятти, что же будет тогда с Италией, Мао отреагировал гениально: «А кто сказал, что Италия должна выжить? Триста миллионов китайцев останется, и этого достаточно, чтобы человеческая раса продолжила свое существование», с. 133.

(Я как записной обыватель лишь могу ужасаться при мысли, кто правит нами: если не жулики, то сплошь безответственные психопаты…)

Однако, как ни колоритно и поучительно это всё, самое «жизненное» для нас в книге Млечина – рассказ о реформах Дэн Сяопина, о пути Китая в современный мир и гадания о ближайшем будущем.

Путь Китая через реформы в 80 – 90-е был отнюдь не прост, хотя уже в предперестроечном для нас 1985-м году сельское хозяйство Китая стало вполне себе рыночным. Они шли впереди нас в экономических реформах, мы же ухнули сперва в политическую либерализацию. Чей путь верней приведет к успеху? Думается, китайская «элита» показала себя гораздо более ответственной…

***

Не напрягаясь мыслию об этом, автор обильно цитирует ельцинского министра иностранных дел Андрея Козырева: «Я считаю огромным достижением, что мы выстроили ровные, добрососедские отношения с Китаем» (с. 227). А какие еще отношения посмел бы выстроить «Мистер «Йес» с могучим южным соседом? Млечин цитирует и зама Козырева А. Панова: «Уступок нет. Все законно. Отдаем, но и получаем», с. 233.

Правда, глава комиссии по установлению демаркационной линии ушел в отставку, заявив, что не желает участвовать в передаче Китаю стратегически важной территории (с. 229), ну да он, видать, «сапог» и ничего не смыслит в картофельных очистках…

На сегодня на Дальнем Востоке работает около 250 тыс. китайских рабочих – не сногсшибательно по любым, в общем, меркам… Куда активней китайцы продвигаются в теплые края, в том числе и в Штаты. И все же претензии Мао и Дэна я бы к носу притер…

За десять лет, с 1995 по 2005 г., военный бюджет КНР вырос в 300 раз. Они покупают наше уже чуть устаревшее вооружение (новейшие образцы мы вроде как себе оставляем), однако китайцы вообще-то уже сделали ставку на новые технологии, а не на живую силу.

Но лиха беда начало: накануне второй мировой и армия США занимала почетное тринадцатое место, между португальской и болгарской…

Дэн сказал, что в ближайшие полвека большой войны не будет. Сбалансированная оценка В. Лукина на сегодня осторожнее: «Армию модернизируют, у них деньги на это есть, но считать, что они сейчас создают какой-то крупный кулак для крупных завоеваний, я бы не стал. Что будет через двадцать – тридцать лет, посмотрим, а пока это так…» (с. 246).

***

А пока у Китая полон рот и своих проблем. Чудовищное расслоение, сепаратизм национальных окраин, безработица (рабочих рук на 20% больше, чем рабочих мест), загаженная, как нигде, «экология». Компартия все еще на плаву: ее ячейки даже и на частных предприятиях, однако клею идеологии китайские руководители уже не доверяют: бюджет на полицию и секретные службы выше, чем даже военный.

Американцы уверены: Китаю не обойтись без демократизации. Может быть… Даже на уровне традиционной китайской семьи, этой естественной школы традиционного прилежания и коллективизма, заметны колоссальные подвижки. Борьба за ограничение рождаемости может привести к тому, что «Китай постареет раньше, чем разбогатеет», с. 327. Китайский ребенок теперь – это одинокий принц, вокруг которого крутится вся семья. «Из ста детишек в детском саду, как выяснилось, девяносто играют на пианино, но только десять в состоянии самостоятельно завязать шнурки на ботинках», с. 328.

Может, и век «китайского чуда» будет не столь уж долгим?..

Млечин рассматривает три возможных сценария: Китай становится мировой державой, Китай остается крупнейшей региональной силой (при условии территориального распада) или, третий вариант, тонет под бременем своих проблем, затопляя волной беженцев и наши территории…

Короче, гадание о будущем – всегда гадание на кофейной гуще. Но знаете, что приходит первым делом на ум российскому читателю книги Млечина? Что современная Россия очень похожа на Китай конца 19 – первой половины 20-го вв. Руины прежнего величия и самоубийственное отсутствие смыслового костяка во всем.

Правда, китайцы привыкли мыслить категориями тысячелетий, мы же так не умеем. Но что-то подсказывает, что мы находимся накануне больших этносоциальных подвижек, выработки новой системы ценностей, ибо старая (в том числе и исповедуемая Млечиным либеральная) не выражает истину «текущего момента».

Что ж, давайте вцепимся в поручни…

28.06.2012