Library.Ru  {1.2} Кабинет библиотековедения

главная библиотекам читателям мир библиотек infolook виртуальная справка читальный зал
новости библиоnet форум конкурсы биржа труда регистрация поиск по порталу


Библиотекам Кабинет библиотековедения Статьи
 

Мелентьева Ю.П.
Некоторые аспекты чтения детей в России в 20-е годы ХХ века

[ Чтение на евразийском перекрёстке: Международный интеллектуальный форум. 27–28 мая 2010 г. / Министерство культуры Челябинской области; Челябинская государственная академия культуры и искусств; Кафедра библиотечно-информационной деятельности. – Челябинск, 2010. С. 163-169 ]

История чтения является весьма сложной комплексной проблемой. Её изучение предполагает широкий многоаспектный анализ тех сторон жизни, которые так или иначе связаны с бытованием чтения, а именно: состояния книгоиздания, книжной торговли, библиотечного дела и т.д. Кроме того, изучение истории чтения тесно связано с изучением истории общественного развития, господствующей идеологической доктрины, которая существенным образом отражается на состоянии книжной культуры в целом, на содержании репертуара издаваемой литературы, ограничениях цензуры и т. п.

Если же речь идет об истории детского чтения, то здесь необходимо проанализировать также отношение общества к феномену детства, понимание специфики потребностей и задач формирования детского чтения. Именно в этой логике построена данная публикация.

Двадцатые годы ХХ в. остались в истории России как период бурного строительства «нового мира». Этому была подчинена вся практическая жизнь того времени и вся российская наука. Именно в педагогике, как в науке о детстве, особенно остро проявилось влияние идеологии, так как для «нового мира» требовалось сформировать «нового человека», которого, конечно, проще всего было сформировать из ребёнка.

Исследования показывают, что в двадцатые годы преобладала концепция детства, которую сегодня можно назвать примитивно-коммунистической. Ребёнок рассматривался, прежде всего, как объект воспитательного воздействия, в основе которого лежал жёсткий социальный, классовый подход к пониманию всех жизненных явлений. Известный педагог П.Блонский писал в это время: «…наряду с растениеводством и животноводством должна существовать однородная с ними наука – человеководство, и педагогика… должна занять своё место рядом с зоотехникой и фитотехникой, заимствуя от последних, как более разработанных родственных наук, свои методы и принципы» [1].

Эти взгляды легли в основу деятельности многих «новых» педагогов и всех тех, кто так или иначе был связан с проблемами детства в разных сферах жизни. Одной из таких сфер была сфера книжной культуры, которая, как и культура в целом, была в этот период также ареной ожесточённой идеологической борьбы. Особенно остро противостояние проявлялось в сфере книгоиздания для детей, т.к. всем было очевидно, что одним из эффективнейших средств воспитания «нового человека» могло бы стать чтение, формируемое по новым образцам. Проблемы детской книги, детского чтения были постоянно в сфере внимания властей, постоянно обсуждались в печати: так, в «Правде» появилась статья «Забытое оружие», где говорилось об огромной силе воздействия книги на детскую душу, которую необходимо использовать в целях строительства новой жизни.

Проблемы детского чтения широко обсуждались и профессионалами [2]. Перед ними, прежде всего, была поставлена задача «очистить» фонды детских библиотек и детских отделений библиотек [3], которые составляли основу детского чтения. Эта задача была возложена на Народный комиссариат просвещения (Наркомпрос) и, конкретно, на заместителя наркома – Н.К.Крупскую. Исследования показывают, что эта задача решалась весьма успешно [4], несмотря на слабое сопротивление «старорежимных» библиотекарей.

Особенно важно было «очистить» детские отделы библиотек от книг «с дурным эмоциональным и идейным содержанием». Расплывчатость формулировки давала возможность подвести под нее буквально каждую книгу. На практике библиотекари, боясь быть обвиненными в «политической незрелости» старались изымать как можно больше, иногда до 50% фонда.

В «спущенной вниз» инструкции изъятию подлежали целые категории детской литературы: сказки, повести и рассказы для детей (97 авторов), детские книги по истории и исторической беллетристике (51 автор); комплекты детских журналов и т.п. [5]

Ставилась и задача создания «новой детской книги». Выступая на конференции работников детских библиотек в 1927 г., Н.К. Крупская говорила: «…старая литература должна быть пересмотрена…Старую книжку надо переделать. Надо ее “осоветить”». В этот период шла жесткая дискуссия о том, какая книга нужна ребёнку. «Советская педагогическая общественность» стояла за то, чтобы исключить из детского чтения сказку, романтику, приключения; за то, чтобы чтение было прагматичным, утилитарным. Издание всей детской литературы, даже, казалось бы, издание такой идеологически нейтральной книги, как азбука, было поставлено под политический контроль. Эти критерии «полезной советской книжки для детей» были заложены и в деятельность издательств, работающих в этой сфере.

Исследования показывают, что в период 1920-х гг. в России, а затем в СССР, ситуация в книгоиздательском деле была очень сложной. Не хватало бумаги, оборудования, специалистов и т.д. Вместе с тем продолжали работать старые и возникали новые издательства, издающие детскую книгу. В 1920-е гг. сложилась «многоукладная» система книгоиздания, куда входили как вновь создаваемые государственные, так и уцелевшие частные издательства; в годы НЭПа появились и активно работали многочисленные кооперативные издательства. Некоторые из них проработали несколько лет и были закрыты – либо по финансовым, либо по идеологическим причинам. Другие устояли и просуществовали десятки лет. Среди наиболее крупных, активно выпускающих детскую книгу издательств, прежде всего, надо назвать такие, как «Госиздат», который в 1920-х гг. являлся крупнейшим государственным издательством; «ЗИФ» («Земля и фабрика») – издательство акционерного общества Всероссийского профсоюза рабочих бумажной промышленности (в этом издательстве выходили серии «Приключенческая библиотека», «Библиотека подрастающего поколения»); «Мысль» – кооперативное издательство, возглавляемое известным деятелем «книжного мира» Л.Вольфсоном; «Радуга» – замечательное издательство, в котором сотрудничали С.Маршак, К.Чуковский, А.Барто, В.Бианки, Е.Шварц и др. Следует также отметить, что большую роль в поддержке издательского дела того периода сыграл А.М.Горький, сумевший объединить вокруг себя таких талантливых людей, как С.Маршак, К.Чуковский, которые сумели создать замечательный коллектив детских писателей и художников.

Всего в 1920-е гг. в центральной России работало более пятидесяти издательств, выпускающих книги для детей [6]. Их продукция была весьма значительна. Только в 1927 г. Госиздат, например, выпустил 300 наименований книг для детей в возрасте 10-13 лет; 100 – для дошкольников; 75 – для детей от 7 до 10 лет. Исследования показывают, что, несмотря на существующие жёсткие идеологические требования, которые проявлялись в цензурных ограничениях, авторитарных решениях некомпетентных «начальников» и т.п., детская книга в 1920-х гг. развивалась чрезвычайно интенсивно. Издание детской книги было в то время приоритетным направлением, она издавалась большими тиражами и многократно переиздавалась. Активно издавалась классика, особенно входящая в школьную программу, учебная, а также «советская детская книга», которая формировалась в эти годы.

Возникшее в советской детской литературе 1920-х гг. такое новое явление, как «производственная книжка» (она знакомила читателя с различными профессиями, производствами), вызывает особый интерес. Педагогическая ценность детской производственной книжки высоко оценивалась теоретиками того периода. Авторами такой книги были не только профессиональные писатели, но и «бывалые» люди, специалисты своего дела, которых к этой работе привлекали издательства. В числе лучших образцов этого жанра – «производственные книги» Б.Житкова, М.Ильина и др. К жанру детской «производственной книги» привлекался даже такой знаменитый поэт, как В.В.Маяковской – «Кем быть?», «Конь-огонь».

Интересно, что новая детская книга потребовала и новой эстетики её оформления. Исследования показывают, что в издании детской книги в 1920-е гг. принимали самое активное участие многие замечательные художники своего времени. Зачастую с их стороны это было вынужденным шагом, т.к. эта работа, в отличие от свободного творчества, давала относительно стабильный заработок. Важно подчеркнуть, что иллюстрированная детская книга в 1920-е гг. нередко представляла собой безусловный шедевр, произведение высокого полиграфического искусства. Среди иллюстраторов, которые были равноправными участниками создания детской книги того периода, можно назвать Е.Чарушина, Ю.Васнецова, В.Конашевича, В.Лебедева, М.Цехановского. Каждый из этих художников обладал яркой индивидуальностью, которая позволяла конкретизировать замысел писателя, яснее выявить внутреннее содержание книги. Так, многие тандемы «писатель-художник» держались многие годы. Объясняется это как сходством темпераментов и эстетических взглядов, так и взаимодополняемостью. Так, тесно связаны имена С.Я.Маршака и В.Лебедева; К.Чуковского и В.Конашевича; В.Бианки и Е.Чарушина.

Изучение стилевых особенностей оформления детской книги позволяет говорить о том, что в этот период сложилась московская и петербургская (ленинградская) школа оформления детской книги. «Московскую школу» представляли 129 художников [7]. Ленинградские детские издания заняли столь заметное место в книжной культуре 20-х годов благодаря редакторской интуиции В.Лебедева; московская школа оформления детской книги вошла в историю благодаря книжной графике В.Фаворского.

Итак, в 20-е годы успешно осуществлялись различные стилевые доктрины признанных и начинающих художников, которые, благодаря своему таланту, яркой индивидуальности, сумели «скрасить» изобретательностью, декоративными находками проявляющуюся иногда назойливую дидактику, «заидеологизированность» некоторых «новых советских книг». Можно с уверенностью утверждать, что оформление книги, имя художника, которое в то время стояло, как правило, на обложке книги, безусловно, сказывалось на выборе книги детьми (или их родителями), а, значит, на формировании их читательских вкусов и интересов. К сожалению, этот аспект чтения в обозначенный период не входил в сферу интересов исследователей детского чтения.

Таким образом, в 1920-е г. уже сложился достаточно обширный круг детской книги, который был весьма разнообразен как по тематике и жанрам, так и по уровню оформления. Вся эта литература попадала на книжный рынок, однако советская модель книжного рынка с самого начала была организована как госмонополистическая. Огромные тиражи, которыми издавалась детская литература, расходились, прежде всего, по «общественным фондам потребления» – детским, школьным, массовым библиотекам.

Цели и задачи библиотеки, работающей с детьми (детской, школьной), были определены Всероссийской конференцией детских библиотекарей (сентябрь 1928 г.). Перед библиотекой ставилась задача «организации читательской среды», подчинение ее планам воспитательной работы школы, пионерской и комсомольской организаций. Ставилась задача «фильтрации книжного состава», что должно способствовать «эволюции читательских интересов», формированию у детей и юношества марксистского миропонимания через книгу. Легко заметить, что такой подход превращал библиотеку в придаток школы и молодёжных общественно-политических организаций.

Двадцатые годы характеризуются и активным изучением детского чтения. Использовался как социологический (что читают? кто читает? сколько читают?), так и психологический (как читают? что понимают? что влияет?) подходы. Надо заметить, что методика исследований детского чтения, проведённых в 1920-е гг., имела отличительные особенности: прежде всего, в основу типологии читателей-детей был положен признак классовой принадлежности, целью исследования чтения детей зачастую было выявление социальных мотивов чтения.

В 1920 г. в рамках Наркомпроса при Отделе единой трудовой школы был создан Институт детского чтения. За три года его работы было изучено более 10 тысяч различных протоколов наблюдений над чтением детей, восприятием прочитанного и прослушанного. Проблемы детского чтения были в центре внимания Центрального Педологического института им. Н.А.Рыбникова, а также крупных ученых своего времени – П.П.Блонского, Л.С.Выгодского и др.

Активному изучению детского чтения способствовало бурное развитие педологии и психологии в этот период. Методики, применявшиеся в исследованиях психологии детского чтения, строились на прямолинейном, вульгаризированном воплощении идей марксизма, на «социально-классовом подходе» к изучению чтения и читателя. Преобладал биологизаторский подход к изучению личности читателя. Основными направлениями изучения психологии чтения детей в 1920-е годы являлись:

– социально-психологические основы чтения;

– психология читателя (изучение понятий «читательский интерес», «читательский спрос» и др.);

– психология чтения (восприятия, памяти и др.);

– психология чтения отдельных читательских групп (беспризорников и др.).

Всего за 1920-е гг. было проведено множество исследований детского чтения. Изучалось чтение мальчиков, девочек, беспризорных, пионеров и т.п. Анализ материалов исследований позволяет утверждать, что реальный круг чтения детей 1920-х гг. складывался из очень сложного переплетения взаимодействующих сил: цензурных ограничений власти, домашнего чтения, требований школьных программ и др. Реальная картина детского чтения была очень пёстрой и мобильной. Несмотря на огромную силу давления идеологического аппарата, политически заданное изменение репертуара детской книги, сущностные, глубинные, определяемые общечеловеческими, гендерными, возрастными, психофизиологическими факторами, читательские предпочтения детей 1920-х гг. не претерпели существенных трансформаций.

В целом вырисовывается следующая картина: любимые темы мальчиков – приключения и путешествия; гражданская война; революция, техника; любимые книги девочек – быт, «жалостливые». Любимые книги мальчиков: Ж.Верн, М.Рид, Ф.Купер; любимые книги девочек – Ч. Диккенс, «Без семьи» Г.Мало и т.п. Общие пристрастия – «о животных», «веселые», сказки.

Исследования показывали, что спрос на книги «по заданию школы» абсолютно отличался от независимо сложившегося спроса на книги. Очень отличалось библиотечное и «внебиблиотечное» («домашнее») чтение. Однако постепенно детская библиотека, как и школа, становилась преимущественно идеологическим учреждением.

Следует сказать и о таком парадоксальном явлении того времени, как отрицание пользы книги и чтения; в 1924 г. была опубликована статья известного библиотечного деятеля В. Невского «Борьба с детским чтением», где утверждалось, что чтение вредно для ребёнка, т.к. оно отвлекает его от реальной жизни. Вывод – только та книга хороша, что побуждает к действию. Конечно, эта концепция, при всей ее внешней парадоксальности, находилась в рамках государственной идеологии и принятого отношения к книге как «оружию», необходимому для строительства «новой жизни».

Таким образом, оценивая чтение советских детей в 20-е гг. ХХ в., можно сделать вывод о том, что оно было в центре внимания властей, педагогической, библиотечной общественности. Как часть книжной культуры, детское чтение несло на себе все влияния времени и общества. Важнейшим же фактором детского чтения была сама детская книга.

Очевидно, также, что в этот период она стала неким «полем борьбы» за детей: создалась своеобразная ситуация (временная, нестойкая), когда идеологическому давлению власти в известной степени смогла противостоять творческая энергия создателей детской книги – писателей и художников. Они, вопреки всему, заложили в «советскую детскую книгу» непреходящие нравственные и эстетические ценности, что, безусловно, оказало спасительное влияние на детей этой эпохи.
 

1. Блонский П. Педология. – М.: Работник просвещения, 1925. – С. 298.

2. Современный ребенок. – М., 1923; Рыбников Н. Интересы современного ребенка. – М., 1926; Берков П. Детское чтение и современность – Новая книга. – М., 1926.

3. Следует отметить, что Центральная библиотечная комиссия Наркомпроса своим Особым положением от 30 марта 1921 г. требовала преобразовать открытые ранее детские и школьные библиотеки в отделения центральных или районных библиотек (Глазков М.Н. Массовые библиотеки в контексте культурно-исторического пути России 1921–9412 гг. – М.; МГУКИ, 2004. – С. 14).

4. Инструкция по пересмотру книг в библиотеках. – М., Л., 1924.

5. Добренко Е. Формовка советского читателя. – СПб.: Академический проект, 1997. – С.175.

6. Книга для детей 1881–1934 гг. Детская иллюстрированная книга в истории России. В 2-хт. – М.: Улей, 2009. – С. 447.

7. Чапкина М. Московские детские книги 1900–992 гг. – М.: Контакт-Культура, 2008.

 Вверх


главная библиотекам читателям мир библиотек infolook виртуальная справка читальный зал
новости библиоnet форум конкурсы биржа труда регистрация поиск по порталу


О портале | Карта портала | Почта: [email protected]

При полном или частичном использовании материалов
активная ссылка на портал LIBRARY.RU обязательна

 
Яндекс.Метрика
© АНО «Институт информационных инициатив»
© Российская государственная библиотека для молодежи