Басов С.А.
Библиотека: формирование базовых ценностей на переломе эпох

[ Роль библиотеки в формировании регионального социально-культурного пространства: сб. науч. тр. / ГПНТБ СО РАН; отв. Ред. Е.Б. Артемьева. – Новосибирск, 2009. – С. 3-23. ]

Сергей Александрович Басов,
заведующий научно-методическим отделом библиотековедения
Российской национальной библиотеки,
член Совета Российской библиотечной ассоциации,
кандидат педагогических наук.

За последние десятилетия мир существенно изменился: он стал более противоречив, неоднороден и непредсказуем. Под мощным напором современной цивилизации человек все чаще ощущает себя дезориентированным в социальном пространстве. Не только отдельные люди, управленческие структуры, но даже целые государства действуют исходя из текущей «злобы дня», без опоры на стратегические цели и ценностные ориентиры. Американский социолог и футуролог Д. Белл называет наше время «эпохой разобщенности»¹.

Процесс «разобщения» – людей, институтов, ценностей – в России протекает особенно остро. Второе десятилетие мы пытаемся модернизировать социально-экономическую и политическую систему страны на рыночных основаниях, зачастую не обращая внимания на то, как эти реформы влияют на культурный ландшафт страны. Представляется, что полезно – особенно во времена разрушения привычных представлений, с которыми человек, или социальный институт жили долгое время, и формирования новых технологических и идеологических систем, – попытаться посмотреть на интересующие нас явления сквозь призму философских категорий. Попытка подняться на столь высокий уровень специалисту без специальной философской подготовки, кажется авантюрой, но в этом непростом деле нас будет укреплять мнение профессора А.В. Соколова, который полагает, что профессиональное самосознание нельзя позаимствовать, было бы детской иллюзией надеяться, что приглашенные извне мыслители способны познать сущность библиотек. Подобная задача должна решаться на почве отечественного библиотечного дела².

Сделать лучше себе, или сделать лучше себя?

Библиотечные специалисты, в явной или неявной форме, то углубленно, то вскользь, но постоянно задаются «вечным» для своей области вопросом: к какой сфере явлений библиотека принадлежит по своей внутренней сущности? (Да и есть ли у нее такая «сущность»?) Библиотека принадлежит к явлениям Цивилизации или Культуры? От того, какие ответы мы будем находить на поставленный вопрос, во многом зависит и наше представление о будущем этого социального института в исторической перспективе.

Вначале договоримся о том, как будем трактовать эти весьма многозначные понятия. Прежде всего, будем их различать (в научной литературе цивилизация и культура часто отождествляются); для этого наделим их относительно самостоятельными смыслами.

Понятие цивилизации обычно связывают с уровнем развития производства и производительных сил, сменой технологий. Уже стало устоявшимся выделение трех этапов цивилизационного развития общества: аграрный, индустриальный и постиндустрительный. Аграрному обществу противостоит (как предмет труда) природа, ручной способ ее преобразования, индустриальному – машинный способ производства, а в постиндустриальном обществе (при частичном сохранении предыдущих исторических способов производства) на первый план выходит информация. Именно информация (понятая как сведения, сообщения, данные) и операции с ней постепенно становятся технологически преобладающими видами труда, увеличивающими национальное богатство наиболее развитых стран. Отныне интеллект, а не руки, становятся главным фактором изменения человечества. Цивилизацию третьего этапа (или третьей волны по Э. Тоффлеру), начиная со второй половины двадцатого века, именуют «технотронным обществом», «обществом услуг», «инновационным обществом», «информационным обществом». Можно насчитать несколько десятков наименований общества, в котором мы сейчас живем.

Иными словами, цивилизацию, с определенной долей упрощения, можно отождествить с научно-техническим прогрессом, который является проявлением власти человека над природными условиями своего бытия. Именно в этом смысле цивилизации и противостоит духовная жизнь общества, его культура. По мнению философа М.С. Кагана, в индустриальном обществе постоянно углубляется и обостряется конфликт между научно-техническим прогрессом, неразрывно связанным с экономикой, и духовно-нравственным, религиозным, художественным потенциалами культуры. Отсюда следует, что разведение понятий «культура» и «цивилизация» является не прихотью теоретиков, а попыткой теоретически описать фундаментальные противоречия жизни человечества в эпоху капитализма, индустриализма, тотальной технизации бытия³.

Нам важно показать, что человечество развивается (изменяется во времени) не только создавая (творя) своё бытие в совокупности материальных и социальных факторов, оно развивается (изменяется во времени) и путем поиска смыслов бытия, познавая его и оценивая. Культура формирует восприятие обществом своего прошлого и настоящего, оценивает выбор средств для созидания будущего. Если цивилизация «оперирует» вопросом как (каким способом), то культура «ставит» вопрос зачем (в чем смысл). Наш современник, писатель Фазиль Искандер, в одном из своих произведений высказал такую мысль: «Вся мировая история – это борьба ума с мудростью, цивилизации с культурой»⁴.

Цивилизация в своей основе технологична, культура в своей основе аксиологична. Цивилизация, образно говоря, это стремление сделать лучше себе, а культура – сделать лучше себя. Между этими векторам в развитии человека и общества существует перманентный «конфликт», в разрешении которого участвуют как отдельные личности, так и социальные институты – в том числе библиотека и библиотекари.

Таким образом, чтобы различать культуру и цивилизацию, мы выбрали следующий критерий. Всё, что относится к способам осуществления общественного бытия, будем относить к явлениям цивилизации, взятой в технологической трактовке. А всё, что относится к поискам смыслов (осмысления) человеческого бытия, будем относить к явлениям культуры, взятой в познавательно-аксиологической трактовке.

Назад… к массовой культуре!

Сквозь призму сформулированных нами сущностей цивилизации и культуры посмотрим на феномен библиотеки. На первый взгляд, библиотека явно утилитарна, она – способ, с помощью которого общество (и отдельная личность) удовлетворяют определенные потребности. Следовательно, библиотеку следует отнести к явлениям цивилизационного характера. Большинство современных специалистов именно так и делают, полагая, что она является одним из важнейших инструментов развития информационного общества. Можно смело сказать, что информационная трактовка сущности библиотеки сегодня является наиболее популярной среди подавляющего числа ученых, управленцев и практиков. Информационный подход к трактовке сущности библиотеки заметно прогрессирует в последние десятилетия в связи с активным развитием концепции информационного общества в России, а также теории общества знаний, которые в настоящее время доминируют в общественных науках.

С энтузиазмом подхватив эффектный тезис ЮНЕСКО: «Библиотека является сердцем информационного общества», российское библиотечное сообщество в последние годы направляет свои основные интеллектуальные усилия на обсуждение технологических вопросов библиотечной работы⁵, выстраивает на информационной основе образовательные программы и концепции развития библиотечного дела. Библиотека все чаще интерпретируется как инструмент общества, у которого нет (да и быть не может) никаких собственных ценностных (идейных) установок, кроме задачи по удовлетворению информационных потребностей членов общества. Информация сама становится главной ценностью, а неограниченный доступ к ней человека – выступает главной идейной установкой (принципом) деятельности всех социальных институтов, имеющих дело с документальной коммуникацией.

Подобный подход нашел отражение и в главном документе, регулирующим нравственные отношения между обществом и библиотекой – в Кодексе профессиональной этики российского библиотекаря. И.А. Трушина, проведя масштабное исследование этических оснований библиотечной деятельности во многих странах, подчеркивает, что в соответствии с Кодексом, российский библиотекарь видит основной смысл своей деятельности только в предоставлении информации, в обеспечении качества, доступности и комфортности услуг⁶. Учитывая, что Кодекс принимался конференцией Российской библиотечной ассоциации, можно считать, что он отразил доминирующие в профессиональном сообществе представления о социальной роли библиотеки.

В 1998 году участниками круглого стола «Профессиональное сознание библиотекарей…» отмечалось, что библиотечное сознание определяется «информационным дискурсом», при этом понимаемым довольно узко – как проблема автоматизации библиотек⁷. На заре нового века профессор Ю.Н.Столяров, в присущей ему ироничной манере, предупредил: «Библиотековедение в опасности». После распада СССР и отказа от прежней идеологии библиотека перестала считаться идеологическим, воспитательным учреждением, но каким же учреждением она стала? В представлении о социальной миссии библиотеки образовался вакуум. Но спасительное слово вскоре обнаружилось. При этом, все предшествовавшие вековые изыскания были вмиг отброшены, потому что вдруг, без всякого обоснования, библиотековедов озарило: библиотека – учреждение информационное! Её сущностная функция – информационная!⁸

К настоящему времени тенденция «информатизации» библиотечного сознания многократно усилилась, изменились только акценты – с проблем автоматизации специалисты перешли на обсуждение вопросов формирования электронной среды библиотек. По мнению А.В. Соколова, в начале 2000-х годов произошла модернизация библиотечного образования в духе мифологии информационного общества. Идет активная дегуманитаризация высшей библиотечной школы, состоящая в вытеснении традиционного гуманитарного содержания информационно-технологическими новациями⁹.

Цивилизация, понятая как научно-технический прогресс, развиваясь во времени, предлагает человеку всё более разнообразные способы удовлетворения его потребностей. Культура «занята» другим: она формирует смыслы бытия – на том или ином временном отрезке развития, для различных типов человеческих общностей, объеденных по географическому, религиозному, этническому, профессиональному и иным признакам, а также для конкретного человека. В процессе взаимодействия цивилизационных и культурных элементов бытия постоянно «выплавляются» разнообразные системы ценностей (идеологии), которые всегда с необходимостью присутствуют в человеческих сообществах. Они жизненно необходимы для сосуществования людей, служат основой их совместной жизни и деятельности. Диапазон этих ценностей весьма разнообразен – от религиозных до утилитарных, от универсальных, так называемых общечеловеческих, до национальных, корпоративных, индивидуальных.

Ясно, что современный, информационный этап развития общества «приходит» постепенно в каждую страну, да и в каждый дом со своими ценностями и установками. Какие же базовые ценности предлагает нам современное общество?

С нашей точки зрения, основной идейной доминантой информационного общества является система ценностей, описываемая понятием «общество потребления». Рынок и капиталистический способ производства создали установку на массовое индивидуальное потребление и в России. «Способ, которым сегодняшнее общество «формирует» своих членов, – пишет польский социолог Зигмунд Бауман, – диктует в первую очередь обязанность играть роль потребителей»¹⁰. Потребление перестает быть способом борьбы за физическое выживание и превращается в инструмент конструирования социальной идентичности, социокультурной интеграции в общество. Ценность современного человека стала измеряться тем, что и как он потребляет.

По мнению социолога В.И. Ильина, с наступлением эпохи общества потребления происходит настоящая культурная революция, в ходе которой осуществляется переход от повседневной культуры классического капитализма к современному консюмеризму¹¹ (потребительству)¹². Формируются соответствующие этика и эстетика, которые можно обозначить такими модными неологизмами, как «гламур» и «глянец». Для крупных городов массовый потребительский бум стал повседневной реальностью, а в российскую провинцию он пока приходит, в основном, виртуально, с экранов ТВ, но неуклонно захватывает своими привлекательными образами сознание постсоветского поколения.

Общество потребления формирует массовую культуру и нужного ему «одномерного» человека. Происходит во всё более широких масштабах смещение ценностного вектора социального бытия. Ориентация на труд (духовный, интеллектуальный, физический), напряжение, заботу, созидание и эквивалентный (справедливый) обмен, сменяется ориентацией на «праздник жизни». Массовая культура предлагает человеку «отдохнуть» от социальной ответственности, она снимает проблему самостоятельного выбора: зачем прилагать собственные усилия, если всё уже за вас выбрано ? журналистами, рекламными агентами, публичными политиками и т.п.¹³

На новом витке истории, человек – как самостоятельно, так и с помощью различных опекунов – выбирает для себя состояние социального несовершеннолетия, которое в 1784 году прекрасно описал И. Кант: это «неспособность пользоваться своим рассудком без руководства со стороны кого-то другого… Ведь так удобно быть несовершеннолетним! Если у меня есть книга, мыслящая за меня, если у меня есть духовный пастырь, совесть которого может заменить мою, и врач, предписывающий мне такой-то образ жизни, и т.п., то мне нечего и утруждать себя. Мне нет необходимости мыслить, если я в состоянии платить; этим скучным делом займутся вместо меня другие»¹⁴.

Чего изволите, или игра на понижение

После крушения коммунистического режима, за прошедшие почти двадцать лет в нашем обществе постепенно складывается новая система ценностей. В чем ее особенности? Что, кроме языка, скрепляет всех живущих в нашей стране в единое целое? Сложилось ли у нас то, что можно назвать «базовыми ценностями» ? самые общие, самые простые и ясные представления нации о самой себе? Кто мы, откуда мы, куда идем, и что нас воодушевляет?¹⁵ Например, ценности, подобные тем, которые были сформулированы еще при Николае I: православие (вера большинства), самодержавие (неизменная политическая система), народность (принадлежность к национальной традиции)?

Самым отважным государственным человеком сегодня является В.Ю. Сурков, первый заместитель руководителя администрации Президента РФ, который предложил современной России новую триаду базовых ценностей. Вот она: «Материальный успех, свобода и справедливость»¹⁶. Заметим, что формула графа Уварова была направлена на интеграцию социальной системы в качестве целого, а формула Суркова ориентирована, прежде всего, на индивидуальные потребности личности. Какое общество в качестве своей высшей ценности провозглашает стремление к материальному успеху? Ответ очевиден: общество потребления. И личность вполне может интерпретировать для себя подобную «ценность» следующим образом: «Никакой свободы и справедливости не пожалею, ради достижения материального успеха!». Ведь предложенные В.Ю. Сурковым ценности не рядоположены и могут конкурировать друг с другом.

Попытки рационально сконструировать национальную идею, как бы выбрать идеологию, и задать «нужные» базовые ценности для страны, также как и попытки «извлечения» их из массовой психологии и этнических стереотипов, весьма проблематичны и чаще всего не убедительны. Но это не отменяет потребности российского общества «в общенациональной солидаризирующей идеологии» о чем пишет известный социолог В.А. Ядов¹⁷.

Библиотека, являясь социальным организмом, не может существовать вне духовной жизни общества, а значит и вне выбора ценностных ориентиров собственной деятельности, сколько бы не говорилось о «деидеологизации» библиотечного дела. При изменении системы ценностей в масштабе страны происходит коррекция (или смена) идеологических установок во всех сферах общества, но они не могут исчезнуть вообще. Другое дело – кто, на каких основаниях, и в какой форме задает идеологические ориентиры социальным институтам общества. Для библиотеки основными целезадающими субъектами являются само библиотечное сообщество и государство, выступающее от имени социума.

Возникает естественный вопрос: какие ответы российские библиотековеды дали на вызовы идеологии общества потребления? Библиотека должна стать органичной частью общества потребления (как это происходит с культурными институциями, способными полностью или частично вписаться в рыночные отношения: книгоизданием, печатными СМИ, телевидением, шоу-бизнесом и т.п.)? Библиотека должна противостоять этой идеологии? Или возможен компромисс, «диалог» с потребительским обществом, основанный на использовании его форм и методов, символов и брендов, с помощью которых библиотека может модернизировать себя и эффективно вписаться в новую социальную среду, оставаясь институтом трансляции культурных, а не потребительских ценностей?

В 90-х годах ученые на вызовы времени «ответили» активной разработкой маркетинговых концепций¹⁸. Начав с попыток адаптации библиотечного дела к рынку, они постепенно перешли к «некоммерческому маркетингу» как эффективному средству изучения и удовлетворения потребностей читателей. В начале века, продолжая осваивать смежные науки, библиотековеды поднялись до высот сервисного подхода к развитию библиотечного дела.

В.В. Брежнева в своей монографии утверждает: «Представляется целесообразным рассматривать сервисный подход как стратегию развития библиотеки, ориентированную на достижение удовлетворенности потребителей качеством обслуживания…». Почему именно сервисный подход является «целесообразным» для библиотечного дела? Автор, опираясь на «мировые тенденции» употребляет такие концепты, как «сервисная цивилизация», «сервисная парадигма». По ее мнению, подобная парадигма в ХХI веке становится определяющей в развитии мирового порядка, глобальной экономики. Отсюда и вывод: «Перспективы развития библиотек, как и любого предприятия (выделено нами, – С.Б.), связаны с тем, насколько производимая продукция востребована потребителями, способна удовлетворять их все более разнообразные потребности»¹⁹. Библиотека, в парадигме сервисного подхода, рассматривается как система, которая проявляет активность при наличии спроса на услугу. При этом оценивается только степень удовлетворения запросов, ведь главный закон сервиса: «потребитель всегда прав!». В предисловии к книге Питера Брофи, вышедшей под редакцией Я.Л. Шрайберга, настойчиво акцентируется мысль о ведущей роли потребителя, важности изучения потребительского сообщества во всем его многообразии, потому что цель борьбы за качество библиотечной работы – удовлетворение запросов пользователя. «Этот девиз должны усвоить все»²⁰.

Какой напрашивается вывод? Библиотечная наука, в лице ряда уважаемых ученых, пошла вслед за рыночными моделями развития экономики, некритично перенося их в сферу библиотечного дела, и с неизбежностью «упала» в объятия общества потребления, стала проводником технократической идеологии в сфере библиотечного дела.

Сервисные отношения характеризуется утилитарным отношением людей к друг к другу. В системе обслуживания сервисного типа «человек-человек» исполнитель выполняет функции средства удовлетворения потребностей заказчика. Это нормально для бытового обслуживания. Можно только приветствовать высокое искусство парикмахера или кулинара, качественную работу сантехника или турагента, когда они служат удовлетворению моих запросов.

Но следует отдавать отчет в том, что при воплощении сервисной модели в библиотеке читатель ставится в условия потребителя, но не «соучастника» социально-культурного процесса. У человека с библиотекой устанавливаются преимущественно «потребительские отношения», он не вовлекается библиотекой в социально-культурную (культуротворческую) деятельность. В рамках логики сервисного подхода библиотека уже не вправе активно влиять на культурный, образовательный, гражданский потенциал личности. Она обязана только удовлетворять – как можно лучше! – запросы пользователей библиотеки.

В.Я. Аскарова, изучив динамику концепции российского читателя за десять веков, отмечает, что библиотековедение выработало три основных взгляда на роль читателя. 1) Читатель есть категория пассивная, т.е. объект воздействия библиотечной системы. Его необходимо формировать, воспитывать, развивать, т.е. его чтением необходимо управлять (руководить). Такое отношение к читателю характерно для тоталитарных систем. Еще совсем недавно именно так и действовал советский библиотекарь. Теория руководства чтением была определяющей в его профессиональном мировоззрении. 2) Если роль читателя трактуется как субъектная, т.е. он выступает активным началом, то библиотечная система выявляет и удовлетворяет его потребности, стремится обслужить, действуя по принципу «Чего изволите?». Такой тип отношений читателей и институтов книжного дела характерен для систем, не сформировавших стратегию взаимодействия с читателями, не определивших роль книги и чтения в общественном развитии. 3) В развитых обществах институты книжного дела и читатели реализуют собственные стратегии: оба субъекта занимают равноправно активную позицию. Ни одна из сторон не стремится подчинить другую. При таком подходе уважаются права и свободный выбор читателя при осознании институтами книжного дела собственных целей деятельности²¹.

Есть определенная закономерность в том, что постсоветская библиотековедческая мысль увидела в читателе, прежде всего, потребителя библиотечных услуг. От коллективистских установок советского общества идеологический маятник качнулся в сторону индивидуальных ценностей. Но с этих ценностей был «снят» лишь первый, лежащий на поверхности, слой, связанный с удовлетворением потребностей, но не с их развитием, возвышением. Библиотековеды стали оперировать одномерным «массовым» человеком, упуская из виду цели развития – как отдельной личности, так и общества в целом. И в этой установке на потребителя они оказались созвучны государственной политике.

Представляется очевидным, что основное влияние на общественную среду, т.е. на институты и культуру, в нашей стране оказывает государство, которое имеет в своем распоряжении систему права, бюджетные ресурсы и основные трансляторы культурных образцов, среди которых библиотека занимает свое, особое место. Такое положение государства предъявляет повышенные требования к проводимой им социально-культурной политике.

Государство, особенно в последние годы, весьма настойчиво пытается «приспособить» культуру к рынку. Достаточно проанализировать ряд ключевых законов, и мы сможем проследить тенденцию последовательного освобождения государства от своих социальных обязательств, постепенного перекладывания их на механизмы рыночных отношений, на платежеспособный спрос.

В непростые 90-е годы были приняты «Основы законодательства Российской Федерации о культуре». В этом первом (за всю советско-российскую историю) «культурном» законе устанавливались минимальные нормы финансирования отрасли: не менее 2% расходов федерального бюджета и не менее 6% – региональных и местных. Известно, что эти нормативы чаще всего не выполнялись, но они сыграли весомую положительную роль в период выживания отрасли. В 2004 году, когда страна вступила в период экономической стабилизации, и ее бюджет был уже в состоянии исполнить указанные нормы, принимается ФЗ №122, в соответствии с которым были упразднены минимальные нормы финансирования и обязанность государства не уменьшать финансирование учреждений культуры при привлечении ими внебюджетных средств. Произошел возврат к «фундаментальному противоречию между общественным характером бюджетных ресурсов и преимущественно феодальным способом их распределения»²². Отныне не закон, а только добрая воля «чиновника-мецената» влияет на объем средств, выделяемых на культуру на всех уровнях бюджетной системы страны. То, что формальное право формирования доходов и расходов бюджета принадлежит представительной, а не исполнительной власти, к сожалению, ситуацию не меняет.

В эти же годы принимается закон №131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации». Библиотеки из этого закона просто исчезли. Потребовалось два года, чтобы законом №199-ФЗ восстановить в правах провинциальные библиотеки, отнести к вопросам местного значения комплектование фондов библиотек поселений. Пакет документов о «реструктуризации» бюджетного сектора, принятый правительством в 2003-2004 гг., урезал гарантии бюджетного финансирования всей социальной сферы. Был провозглашен принцип перехода на целевое, договорное финансирование учреждений культуры под конкретный заказ учредителя – органа управления. Взят долгосрочный курс на финансирование по конкретным результатам, которые в сфере культуре плохо поддаются прямому экономическому измерению, не говоря уже об отсроченных во времени социальных эффектах.

Стоит отдельного упоминания закон №94-ФЗ, в соответствии с которым библиотеки вынуждены комплектовать свои фонды с использованием рыночных механизмов. Очередным шагом правительства стало принятие в 2006 году закона №174-ФЗ «Об автономных учреждениях», в соответствии с которым предусмотрено введение нового типа государственных и муниципальных учреждений – автономных. Основная идея закона – снятие с государства обязанности гарантированного финансирования автономных учреждений на основе сметы доходов и расходов и субсидиарной ответственности государства по их обязательствам. Библиотекам, прежде всего, муниципальным, еще предстоит почувствовать на себе все прелести «свободы», которую дает им закон в случае перехода в автономный статус. Нельзя не вспомнить и 4-ю часть Гражданского кодекса, введенную в действие в 2007 году, которая решила «вечный вопрос» баланса между свободой доступа общества к информации и экономическими интересами правообладателей (производителей) информации в пользу последних.

Рыночные методы внедряются государством в сферу бюджетной культуры, превращая плоды духовной деятельности человека преимущественно в предмет купли-продажи, сокращая пространство публичного (бесплатного) доступа к информации и культурным ценностям в интересах всего общества. Культура, как общественное благо, которое предоставляется бесплатно всему населению, сжимается подобно шагреневой коже и человек, чтобы обеспечить свое культурное развитие, теперь все чаще должен платить, либо отказываться от части культурных благ, которые стали рыночным товаром.

Даже краткое перечисление законодательных новаций государства заставляет нас задуматься об их соответствии Конституции, которая квалифицирует российское государство как социальное. Переходя на публицистический язык, можно назвать такую политику социальным лицемерием. Заметим, что роль культуры, т.е. роль инвестиций в развитие человека, без чего невозможна модернизация и экономики страны, достаточно обоснована, в том числе и на языке экономической науки²³.

Мы вправе констатировать: ценности общества потребления активно проникают во все сферы жизнедеятельности людей, включая государство, культуру и библиотечное дело, вступают в конкурентную борьбу за человека, – за его кошелек, свободное время, образ жизни в целом. В результате, он всё меньше времени и средств расходует на созидание и всё больше – на потребление. Александр Кабаков в эссе «Игра на понижение»²⁴, говоря об основных ретрансляторах культуры (телевидении, печатных СМИ, образовании), отмечает: «Все снижают качество и радостно фиксируют рост спроса. Потребитель включен в эту игру на равных: его приучают к быстрорастворимым развлечениям, а он требует того, к чему приучен… Меня же мучает только один вопрос: а лучше ли было в те времена, когда культура насильно тащила в небеса, а не макала в помойку? Когда настоящие книги читали потому, что дамских романов не было?..»

Технократы или гуманисты?

Фундаментальные проблемы, с которыми сталкивается любое человеческое сообщество, отмечал философ Э.С. Маркарян, можно объединить в две основные группы, выражающие необходимость удовлетворения непосредственных потребностей людей, а также поддержание самой социальной системы в качестве целого²⁵.

Таким образом, следует различать два относительно самостоятельных класса задач, которые стоят перед библиотекой: это задачи, связанные с развитием общества как целого (и его региональными «срезами») и задачи, исходящие от отдельной личности. В соответствии с таким подходом, необходимо различать услуги, которые библиотека оказывает человеку (читателю, абоненту, потребителю) и общественные блага, которые создает библиотечная система страны в интересах всего общества. Здесь мы вступаем в область социокультурного понимания библиотеки, ее культосозидающих функций.

Рассмотрение библиотеки как феномена культуры имеет свои традиции и своих адептов. Укажем на некоторых маститых авторов, последовательно отстаивающих традицию социокультурного подхода: это Н.В. Бобылева, А.Н. Ванеев, Б.Ф. Володин, Е.Ю. Гениева, А.В. Соколов, Ю.Н. Столяров, В.Р. Фирсов, А.С. Чачко, а также на современных исследователей, изучающих феномен библиотеки с философско-культурологических позиций: Т.Б. Маркову и И.П. Тикунову²⁶.

Важной для нас являются мысль о культурной, а не информационной детерминации библиотечного дела. Социокультурный подход позволяет задать гуманистический вектор деятельности библиотек. И если культура – это исторически определенный уровень развития общества, творческих сил и способностей человека, то гуманизм, по справедливому утверждению А.А. Кудишиной, тяготеет быть квинтэссенцией этой культуры, поскольку в центре этого мировоззрения идея человека, общечеловеческие фундаментальные ценности и передовые научные методы усвоения, развития и социализации этих ценностей²⁷.

Таким образом, в постсоветской библиотечной науке и практике выявляются две «конфликтующие» на мировоззренческом уровне системы: это технократическая и гуманистическая идеологии. Одна из них опирается на информационно-сервисный подход, другая – на социокультурный. Цивилизация создает условия для потребления, культура – для созидания. Естественно, что эти две идеологии влияют на деятельность библиотек, «опираясь» на соответствующие этические типы их носителей – библиотечных специалистов: интеллигентов и интеллектуалов.

В результате фундаментального исследования феномена интеллигенции А.В. Соколов²⁸ пришел к следующим определениям: интеллигент – это образованный и творческий человек с гуманистическим мировоззрением, интеллектуал – это образованный и творческий человек с технократическим мировоззрением. Интеллигент опирается на этические учения, в основе которых лежат следующие принципы: человек – высшая ценность, благо человека – суть общественных отношений, человек – творческая индивидуальность, имеющая неотъемлемое право на свободу, счастье, развитие и проявление своих способностей. Эти этические принципы примерно с ХVI века принято называть гуманистическим мировоззрением. Интеллектуал относится к человеку как к средству, для него главное – решение поставленной перед собой задачи. Такой подход свойственен технократическому мировоззрению, существенными чертами которого является примат средства над целью, цели над смыслом, техники над человеком и его ценностями.

Этическое самоопределение – это всегда личный выбор человека. И от того, какие ценности реализует в своей профессиональной деятельности библиотекарь, как он позиционирует себя в системе координат «технократ – гуманист», будет зависеть картина мира, которую он с помощью библиотечного фонда сформирует, и его стратегия работы с читателями.

Если рассматривать библиотеку как совокупность двух основных процессов: формирования фондов и обслуживания читателей, то в каждом из них мы увидим «борьбу» указанных нами идеологий.

Формирование фондов – это единый процесс включения и исключения документов из фондов. Традиционный подход к комплектованию основан на том, что фонд должен отражать информационные потребности общества и обслуживаемых читателей. С нашей точки зрения, фонд должен быть изоморфен культуре того сообщества, с которым работает библиотека, соответствовать ей, подобно перчатке, сшитой по руке. Если условно разделить фонд на ядро и оболочку, то в ядре должны оказаться документы, изоморфные мировой и российской культуре (это уровень базовых ценностей), а в оболочке – отражающие культуру местного сообщества, в том числе и документы, ориентированные на информационные потребности конкретных читателей.

Ядро книжного фонда публичной библиотеки должно помогать читателю искать ответы на «вечные» вопросы: что делать, как жить, в чем смысл? Сформировать такое ядро и сделать его востребованным читателями – важнейшая задача библиотеки. А если фонд комплектовать «плюралистически»²⁹ (типа, всего понемножку) или опираться преимущественно на потребности массового читателя (потребителя), которые одновременно отражают и формируют книжный рынок, то что мы получим в итоге? Не библиотеку, а пункт проката наиболее спрашиваемых книг. Запросы читателей будут удовлетворяться, но можно ли считать, что в подобном случае библиотека выполняет свою миссию (социальную роль) в обществе?

Формирование фондов библиотек страны – это работа нации по созданию собственной картины мира на основе документальных источников. И эту задачу в интересах общества выполняют библиотечные работники. Каждую минуту, каждый час картина меняется, но неизменно выступает памятью нации, которую библиотека как социальный институт создает и предъявляет обществу. Без выполнения ценностно-оринтационной деятельности а, следовательно, без опоры на определенные идейные установки, эта работа не может выполняться. Деятельность библиотек по формированию фондов можно обобщенно назвать производством «мемориального общественного блага». Она практически не зависит от спроса отдельных читателей. Подобные блага – собственными средствами и методами – создаются и иными рядоположенными с библиотеками институтами документированной социальной памяти: музеями и архивами.

Следует отметить, что к построению концепции библиотеки как общественного блага российское библиотековедение пока что не приступило. Отдельные исследователи³⁰ ведут эту важную работу, но в качестве фундаментальной проблемы она еще даже не осознана. Мы лишь отметим, что общественные блага направлены на удовлетворение потребностей общества как целого. Благо становится общественным тогда, когда общество (а точнее, государство, выступающее от его имени) сознательно делает его доступным для всех своих членов, а в случае библиотеки – и для следующих поколений.

Важная особенность мемориального общественного блага состоит в том, что по своей природе оно принадлежит всем, и не может быть предоставлено, предъявлено «целиком» конкретному человеку. Человек может только «черпать» книги (документы) из мемориального блага, как воду из колодца, утоляя свою духовную жажду. Мемориальное благо (социальная память) не может выступать в роли (частных) индивидуальных услуг, но эти услуги создаются только на его основе. Социальная память народа стоит в одном ряду с такими общественными благами, как, например, национальная безопасность или защита окружающей среды.

При переходе от процессов формирования фондов к обслуживанию читателей ситуация меняется. Теоретически библиотечное обслуживание можно представить в виде неразрывного единства двух типов деятельности: организации доступа к документу (оказание документных услуг) и организации межличностного и группового общения (осуществление совместной социокультурной деятельности).

Проблема общения в библиотеке чаще всего трактуется довольно узко – либо как вспомогательная деятельность, позволяющая библиотекарю вместе с читателем уточнить и сформулировать запрос, либо как что-то не вполне обязательное, дополнительное к основной деятельности библиотеки по документному обслуживанию – так называемая индивидуальная и массовая работа с читателями. С нашей точки зрения, организация процессов межличностного общения в библиотеке в современных условиях приобретает все большее значение, ибо общение объективно способствует интеграции социума, формированию «горизонтальных» связей между людьми, необходимых для становления свободного и ответственного гражданина. Современная цивилизация атомизирует общество, подменяет живое общение электронными коммуникациями, что ведет общество к дезинтеграции.

Выдать книгу по запросу, найти нужный читателю документ (т.е., обслужить читателя, оказать ему документную услугу) – это информационная составляющая деятельности библиотеки по обслуживанию читателей. Она должна быть дополнена культуротворческой составляющей, включающей в себя создание культурных ценностей и их интерпретацию³¹. Именно общение «превращает» посетителей библиотеки и самих библиотекарей в непосредственных участников совместной культурной деятельности, в которую включаются читатели и библиотекари в самых разнообразных формах и сочетаниях – от клубов по интересам до гражданских инициатив местного сообщества. В отличие от парламента (если вспомнить выражение известного российского политика), библиотека – это прекрасное место для дискуссий!

С нашей точки зрения, библиотечное обслуживание обладает двуединой сущностью, оно двойственно по своей природе, ибо опирается на два вида активности: информационную и социокультурную, которые порождают на практике два относительно самостоятельных вида деятельности, конкурирующие друг с другом по критерию «время обслуживания». Время документного обслуживания – от получения запроса до выдачи документа ? должно стремиться к нулю. Потребитель склонен минимизировать свои временные затраты на поиск информации, и даже отказаться от услуг библиотекаря в пользу технических средств, обеспечивающих ему удаленный доступ. А время социокультурной совместной деятельности в пространстве библиотеки должно стремиться к бесконечности. Ибо только социокультурная деятельность превращает человека в полноценную личность. Библиотека должна быть «общительной». В этом проявляется ее культурная стратегия, творческое начало, направленные на конкретного читателя.

Это противоречие между информационной и социокультурной активностью библиотеки мы склонны рассматривать как основной закон (закон должного) библиотечной деятельности, нарушение которого с неизбежностью ведет к утрате (изменению) сущности социального института, именуемого библиотекой. Как только из библиотеки «уходит» живое общение, как «носитель» образования и культуры, она превращается (в лучшем случае) в информационный орган, а «изъятие» из библиотеки документа (доступа читателя к документу) – превращает библиотеку в клуб, или еще во что-то иное. Эти два вида активности всегда с необходимостью будут обнаруживаться в работе библиотек всех типов и видов. При этом их соотношение и формы реализации могут меняться в широких пределах.

Можно ли усидеть между двух стульев?

Всем нам очень хочется, чтобы российские библиотеки влились в мировое сообщество библиотек на равных. Но для этого мало согласиться с тем, что «библиотека является сердцем информационного общества», надо понять, какая библиотека нужна современному обществу. Этот тезис, применительно к нашей стране, можно изложить в следующей редакции: «библиотека должна стать гуманитарным сердцем российского общества». И это «сердце» библиотечное сообщество еще должно заставить биться в такт потребностям двадцать первого века. В постиндустриальном обществе библиотека должна быть нацелена на выполнение гуманистической, а не информационной миссии. Информация, подобно тени в известной сказке Е. Шварца, всегда должна «знать свое место», т.е. оставаться инструментальным средством удовлетворения социально-культурных потребностей человека и общества.

Б.Ф. Володин в своей последней работе³², подготовленной к печати коллегами, рассматривая в европейском контексте различные модели вхождения библиотек в информационное общество, убедительно показал, что информационно-технологический этап, связанный с внедрением техники, не может быть основной целью библиотечного развития. Напротив, с развитием информационных технологий возрастает роль библиотеки как культурного центра. В европейских странах формируется культурное информационное общество. Такая библиотечная политика наиболее зримо представлена в Дании и Финляндии. Деятельность библиотеки как культурного центра в европейских странах всё больше воспринимается не как скромная составляющая по отношению к «основной» работе, а как одно из самых важных и приоритетных направлений. А для этого должны произойти изменения в сознании работников библиотек, их руководителей и тех, от кого зависит финансовое обеспечение этой деятельности.

Подводя краткие итоги, мы можем констатировать, что библиотеку необходимо охарактеризовать двумя неразрывно связанными сущностями: как цивилизационной, так и социокультурной. Цивилизационная составляющая в деятельности библиотеки отражает необходимость организации движения во времени и пространстве документированной «памяти человечества» и выполнения информационных запросов потребителей. Именно здесь может использоваться вся «мощь» научно-технического прогресса, современных информационно-коммуникационных технологий. Социокультурная составляющая отражает необходимость задания смыслов библиотечной деятельности в целом (как при комплектовании фондов, так и при обслуживании читателей), и тем самым она управляет цивилизационной составляющей в конкретные исторические периоды, в конкретное время, на конкретной территории, в конкретной стране, в конкретной библиотеке. А эти смыслы могут носить преимущественно технократический, или гуманистический характер, существенно влияя на качество основного культурного «продукта» библиотеки – фонда документов, социальной памяти общества и стратегию работы с читателями. Человек, приходящий в библиотеку, должен вовлекаться в совместную культуросозидающую деятельность, основой которой является межличностное общение. В этом случае мы вправе более обоснованно говорить о том, что библиотечная деятельность непосредственно способствует развитию личности.

А.В. Соколов, «присвоивший» себе неблагодарную роль эксперта-футуролога, предложил для обсуждения научной общественности библиотечный декалог начала ХХI века, состоящий из десяти наиболее важных проблем, первая из которых – определение социальной миссии книжной суперсистемы и ее институтов. Это вызов библиотечной философии, которая призвана заполнить идейный вакуум, образовавшийся в профессиональном сознании³³. В своей работе мы пытались показать, что для формирования научных основ профессионального сознания исключительно важную роль играет анализ феномена библиотеки в контексте категорий цивилизации и культуры, что цивилизационные и социокультурные процессы в деятельности современной библиотеки вступают в сложные динамические отношения, порождающие различные идейные основания для формирования стратегии развития библиотечного социального института в ХХI веке.

Библиотечное сообщество должно стремиться к новому состоянию своей отрасли. Но как к нему идти, если ученые, практики и управленцы не договорились о том, на каком мировоззренческом фундаменте оно должно быть построено? Если библиотеку связать с социально-культурной деятельностью – мы получим одни основания для ее стратегического развития, если с информационными технологиями – основания будут иными. Российская библиотека (библиотечная политика) пока так и не определилась – на какой стул ей сесть, на какое мировоззрение опереться, чтобы обрести непротиворечивые основания для собственной модернизации. Очень хочется сесть сразу на оба стула, но вряд ли это возможно: эти мировоззренческие «стулья» не сводимы друг к другу.

Начинать нужно опять с принципов, углубляя и конкретизируя их по мере обсуждения и согласования. Ведь если мы не договоримся об основных идеях, которые должны быть положены в наш библиотечный модернизационный проект, он никогда не будет реализован. Следует понимать, что влияние библиотеки на жизнедеятельность человека и общества может быть не только гуманистически-развивающим, но и технократически-деструктивным.

Примечания:

1. Белл Д., Иноземцев В.Л. Эпоха разобщенности: Размышления о мире ХХI века. – М.: Центр исслед. постиндустриального об-ва, 2007. – 304 с.
2. Соколов А.В. Философия и библиотековедение: приглашение к размышлению. – Науч. и техн. б-ки, 1996. – №6.
3. Культурология: Учебник / Под ред. Ю.Н.Солонина, М.С.Кагана. – М., 2007, С. 74-75.
4. Искандер Ф. Собрание. Козы и Шекспир. – М., 2007, С. 375.
5. См., например: Пилко И.С. Информационные и библиотечные технологии: Учеб. пособие / СПб.:Профессия, 2006. – 342 с.
6. Трушина И.А. Этика библиотекаря: моральный закон внутри нас. Опыт разных стран. – М.,2008, С.90.
7. Профессиональное сознание библиотекарей как предмет философских, культурологических и социологических исследований : Материалы круглого стола. – Петербургская библиотечная школа, 1998, № 2, С.4-28.
8. Столяров Ю.Н. Библиотековедение в опасности. – [Электронный документ]. Режим доступа: http://libconfs.narod.ru/2003/s1/stolyarov1.htm
9. Соколов А.В. Постсоветские библиотекари: социально-психологические очерки. – СПб, 2008, С.140-141.
10. Бауман З. Глобализация. Последствия для человека и общества. – М., 2004, С.116
11. Консюмеризм – [от англ. Consumerism – consumer – потребитель]
12. Ильин В.И. Общество потребления: теоретическая модель и российская реальность. – Мир России, 2005, Т. XIV, № 2, С.6.
13. Биричевская О.Ю. Природа и социальные функции массовой культуры. – Автореф. дис. … докт.филос.наук. СПб., 2006; Флиер А.Я. Массовая культура и ее социальные функции. – Общественные науки и современность, 1998, №6.
14. Кант И. Сочинения в 6-ти т. – М.,1966, Т.6, С. 27, 33.
15. Архангельский А. Базовые ценности: инструкции по применению. – СПб, 2006, С. 24-25.
16. Сурков В.Ю. Основные тенденции и перспективы развития современной России. – М.:Изд-во СГУ,2007. – 49 с.
17. Ядов В.А. Россия как трансформирующееся общество: резюме многолетней дискуссии социологов. – [Электронный документ]. – Режим доступа: http://www.situation.ru/app/j_art_499.htm
18. См., например: Клюев В.К.,Ястребова Е.М. Маркетинг в системе управлении библиотекой: Учеб.. пособие/ М-во культуры РФ, МГУК. – М., 1995. – 132 с. Суслова И.М. Десятилетие менеджмента и маркетинга в теории. Полемические рассуждения. – Науч. и техн. б-ки. – 1996. – № 7. – С. 3-14; Ястребова Е.М. Маркетинг – самая эффективная система управления библиотеками в условиях рынка. –Науч. и техн. б-ки. – 1994. – № 10. – С. 61-78; Маркетинг – современная концепция управления библиотекой: Науч.-реф. сб./ РГБ. – М., 1994. – 147 с. / Серия «Новое в управлении библиотекой».
19. Брежнева В.В. Информационное обслуживание: концепция сервисного развития. – СПб., 2006, С.6-8.
20. Брофи П. Оценка деятельности библиотек: Принципы и методы / Науч.ред.перевода Я.Л.Шрайберг; Пер с англ. А.И.Земскова. – М., 2009, С.26.
21. Аскарова В.Я. Динамика концепции российского читателя. (Конец Х – начало ХХI вв.) Монография. – СПб, 2003, С.25-26.
22. Рубинштейн А.Я.Культура и государство: Новый взгляд. – Обсерватория культуры, 2008, №2, С. 43.
23. См., например: Ясин Е.Г. Модернизация и общество. – Вопросы экономики. – 2007, №5; Роль культуры в модернизации России. – М.: Изд.дом ГУ ВШЭ, 2006. – 51 с.; Экономика культуры: Учебник. – М.:Изд-во Слово, 2005. – 608 с.
24. Кабаков А. Москвариум. – М,2008, С.12-13.
25. Маркарян Э.С. Теория культуры и современная наука. – М.,1983,С.65.
26. Маркова Т.Б. Библиотека как феномен культуры: Автореф.дис…канд.филос.наук. – СПб., 1999. – 16 с.; Тикунова И.П. Концептуальная модель современной библиотеки: социально-философский анализ. Автореф.дис…. канд.филос.наук. – Архангельск, 2007. – 19 с.
27. Кудишина А.А. Современный гуманизм как феномен культуры (философско-культурологический анализ). Автореф. дис. … докт.филос. наук. – М., 2007, С. 7.
28. Соколов А.В. Библиотечная интеллигенция в России. Исторические очерки. В 2-х ч. – М.:Либерия, 2007. – Ч.I. ХI –ХIХ века. – 192 с.; Ч.II. ХХ – начало ХХI века. –304 с.
29. Концепцию «плюралистической библиотеки» Е.Ю.Гениевой (см.: Гениева Е.Ю. Культура как способ разрешения конфликтов: роль библиотек. – Науч. техн.б-ки, 2006, №1) можно дополнить следующим размышлением. В свободном обществе конкретная библиотека всегда будет идеологична в силу сознательного выбора библиотечными работниками определенной модели комплектования книжного фонда и форм обслуживания читателей; плюралистической может быть признана только некоторая совокупность библиотек – например, в пределах региона или целой страны. Плюрализм естественным образом складывается из разнообразия «идеологических моделей» отдельных библиотек.
30. Ивлиева Т., Смолина Е. Книги… напрокат? Что такое «библиотечная услуга» и «библиотечное обслуживание». – Библиотечное дело, 2005, №5-6.
31. А.В. Соколов предложил формулу культурой деятельности, которая включает в себя творческую деятельность (созидание, продуцирование культурных ценностей, их репродуцирование: подражание, следование образцам, и их интерпретацию: оценку, пропаганду) и коммуникацию – движение культурных ценностей во времени и пространстве. (См.: Соколов А.В.Феномен социально-культурной деятельности. – СПб.,2003, С.7-9.) Представляется, что вопрос о включении коммуникации в культурную деятельность является дискуссионным. Уместно задаться вопросом: не все ли «равно» носителю (радиоволнам, поездам и трубопроводам, музейным и библиотечным хранилищам), какие продукты человеческой деятельности он передает во времени и пространстве?
32. Володин Б.Ф. Проблемы развития европейских библиотек: регионализация и информатизация. – СПб, Изд-во Рос.нац.б-ки,2008. – 158 с.
33. Соколов А.В. Библиотечный декалог начала XXI века – вызов постнеклассическому библиотековедению // Библиотековедение, 2008, № 1. С.25-32. ..