Library.Ru {2.6}Лики истории и культуры




Читателям Лики истории и культуры О книге Апиньянези Р. и др. «Знакомьтесь: Постмодернизм»

 НЕ-ПРОГНОЗ НА ЗАВТРА?..

Апиньянези Р. и др. Знакомьтесь: Постмодернизм. – Спб: Академический проект, 2004. – 176 с., ил.
 

Н-да, редко в какой книге так совпадают тема, форма изложения и дизайн. Не только собственно «постмодернизм» (пресловутый), но и вся интеллектуально-художественная история 20 века разбита здесь на паззлы-слагаемые, а те, в свою очередь, обильно и с юмором проиллюстрированы. И ежели авторы книги правы, полагая важнейшими признаками постмодернизма плюрализм мнений, демонстративную стилевую и смысловую эклектику, установку на нетребовательный гедонизм «потребителя» и на юмор (этот неизбежный и единственно беспроигрышный способ пресечь попытки любой идеологемы на тотальную «истинность»), – то лучшего способа донести свои идеи до масс авторы книги, естественно, не нашли б.

Уф…

В результате не очень искушенный, но любопытствующий читатель узнает много нового и интересного.

Ну в самом деле, возьмем хотя бы сам термин «постмодернизм». Принято считать, что он и определяемые им явления жизни возникли около 70-х гг. 20 века и, так сказать, «обсмыслились» в трудах французских филологов, философов, публицистов.

Но авторы книги – англичане, хотя отчасти итальянского и пакистанского происхождения, и посему честь введения термина «постмодернизм» они с порога присвоили туманному Альбиону. Здесь еще в 70-е годы века 19-го «постмодернистскими» окрестил свои полотна художник Д.У. Чепмен.

Да и в 20-е гг. 20-го века термин «постмодернизм» довольно широко применялся. Все ускорявшее себя время не довольствовалось современным «сегодня» (модерн) и стремилось перепрыгнуть в некое умозрительно-сомнительное «послезавтра».

Ну, а если серьезно, авторы проекта «Знакомьтесь: Постмодернизм» задаются непростым вопросом: а что, собственно, означает этот самый «пост-»? Приставка-то многозначна: отрицает она то, что было до того (модернизм) или, наоборот, развивает его принципы на новом этапе?.. Авторы проекта полагают, что постмодернизм и отрицает и развивает достижения своего предшественника, но предпочтение отдают, похоже, первому значению.

Итак, постмодернизм и модернизм безболезненно развести можно, пожалуй, только на уровне теории. Художественная практика того и другого характеризуется глобальной общей установкой: демонстрацией недоверия художника к миру, к самой возможности находиться с ним в более-менее продуктивном «сотрудничестве». Внешний мир непостижим и потусторонен для художника до такой степени, что в последнем пределе отпадает и всякая необходимость художественного его освоения и обобщения. Достаточно выставить в галерее писсуар как объект творческого самоосуществления, – что еще в 10-е гг. 20 в. и сделал мэтр дадаизма Марсель Дюшан…

Вдумчиво пробежав по выставке интеллектуальных и художественных достижений прошедшего века, мы далеко не сразу научимся отличать постмодернистские сокровища духа от собственно модернистских. И все же, смилостивившись, авторы книги выдают нам довольно четкую систему отличий, – любопытную для обобщений, скорее, политического, нежели художественного плана.

Итак, излагаем.

1. Модернизм есть стиль позднего индустриального общества с его болезненной урбанизацией, склонностью к нездоровому гигантизму, с его стремлением подчинить себе индивида и сделать его винтиком грандиозного социально-экономического механизма. Отсюда страсть к унификации потребностей и их упрощению (дома-«машины для жилья» Ле Корбюзье или дивная северокорейская опера). Отсюда естественно возникающий антигуманизм на политическом уровне (различные тоталитарные системы), и даже концепции строения вселенной (когда человечество определяется как некое маргинальное, частное и «нетипичное» явление мироустройства).

2. Постмодернизм есть стиль постиндустриального общества сверхсовременных (прежде всего, информационных) технологий. И дальше все «от противного» (и ну очень противного): абстрактному интеллектуализму модернизма постмодерн противопоставляет пафос интуиции, чувства, инстинкта, прорыва в подсознательное.

Для постмодернизма характерны плюрализм мнений и мешанина вкусов (и значит, теперь мы знаем, к какому стилю отнести лужковские башни из стекла и картона и модные интерьеры, похожие на декорации к кукольному спектаклю). Для постмодернизма характерно стремление удовлетворить максимально широкий спектр потребностей (продавая по цене предметов роскоши не только сами традиционные предметы роскоши, но и «стильные» фишки и феньки хиппи, рокеров, панков).

Наконец – что крайне, конечно, важно и многое так объяснит нам! – постмодернизм преобразует искусство, политику, науку, религию, самое «Знание» из полуабстрактных сущностей-ценностей в конкретный товар, имеющий реальную цену.

Благодаря последним открытиям физиков, химиков, биологов, астрономов вдруг снова меняется картина мира, и человек из докучной частности становится чуть ли не венцом творения. Не верите? Вот цитата: «Положение о том, что человеческий разум каким-то образом «вписан» во вселенную, «соответствует» ее параметрам и является не просто одним из ее компонентов, но и неким необходимым (элементом, – В.Б.) для придания смысла самому существованию вселенной» (с. 110).

Авторы книги делят весь пестрейший континент постмодернизма на три сегмента.

Это «псевдопостмодернизм», – его лозунг: «Назад, к истокам!». Очевидно, авторы констатируют как тенденцию времени попытки выйти из рамок миражливой студийной игры симулякрами во чисто поле насаждения «базовых смыслов», – например, путем учреждения демократии в отдельно взятом Ираке.

Второй вид постмодернизма – это эклектический постмодернизм, пребывание в процессе потребления всех тех товаров и ценностей, что вырабатывает человечество на сегодня. И в этом смысле, эклектическим постмодернистом может оказаться любой полуграмотный жлоб из Конго, который даже и слова «постмодернизм» не слыхивал.

Но существует, наставляют авторы книги, третий вид постмодернизма, – это правильный, «серьезный» постмодернизм. Он так умен и внутренне серьезен именно потому, что отрефлексировал и понял, наконец, суть вещей в современном мире. Они, эти умные постмодернисты даже умнее своих гениальных предтеч модернистов (без пост-). Дальше опять цитата: «Ранние модернисты-авангардисты наивно полагали, что история сама подтвердит и одобрит их заявку на выражение «современности», с помощью формализма и ниспровержения. Поздним (пост-)модернистам досталось в наследство это формальное инспровержение – и осознание того, что проблемы представления, воспроизведения и легитимации (предания статуса признанной обществом ценности, – В.Б.; ликуй, короче, жизнелюб З. Церетели!) куда более сложны и серьезны, чем могли себе представить себе их предшественники» (с. 53).

Хочется напомнить, что О.Хаксли сказал все это гораздо проще еще в 1939 году: «Наступает эра рекламщиков!» Добавлю примерчик и от себя: один мой знакомый добился, что одну пустую (!) страничку в Сети ежедневно посещало около ста тысяч «пользователей». Тоже ведь достижение постмодернистской мысли…

Конечно, впаривание потребителю пустоты за его же денежки очень наглядно иллюстрирует кризисное состояние постмодернистского мира. Вот, наверное, почему практичные авторы проекта «Знакомьтесь: Постмодернизм» с высот философских, лингвистических и прочих теорий нисходят во внятные всем низины конкретной политики.

Действительно, огромным достижением и, быть может, качественно новым штрихом нашего бытия является то, что постмодернистский мир умеет и даже отчасти любит осознавать свои «траблы».

Не хочется повторять вслед за авторами книги всем ведомое: в наше время постмодернистскому миру противостоит фундаменталистски настроенные религиозные системы. Жуликоватый, самоуверенный Запад нос к носу столкнулся с мрачным, экстатически религиозным Востоком. И вновь «золотой миллиард» оказывается в состоянии противостояния, из которого он с таким блеском вышел лет пятнадцать назад после краха соцлагеря…

На одном из рисунков в конце книги человек с лицом Р. Рейгана задается вопросом: «Интересно, остался бы постмодернизм такой же влиятельной идеей, не рухни в один момент вся коммунистическая система?» (с. 164).

Авторы делят постмодернистов на «правых» (лучшие представители – Р. Рейган, М. Тэтчер, Иоанн Павел II) и «левых» (от Мишеля Фуко до никарагуанских сандинистов). Для «правых» постмодернизм – символ и осмысленное выражение торжества либеральных идей и ценностей свободного рынка, триумф общества потребления. Для «левых» постмодернизм – это, прежде всего, форма интеллектуальной рефлексии на тему хрупкости и в целом сомнительности основ западного процветания.

Таким образом, постмодернизм, многими так хулимый за отсутствие базовых ценностей, не только провозглашает плюрализм мнений, но и порождает условия и формы его проявления.

Самодовольная идея «правого» постмодерниста Фукуямы о том, что в лице западной цивилизации человечество достигло предела возможного социального совершенства и «история кончилась», наталкивается на жесткую критику постмодернистов же, но «левых» (Деррида).

Впрочем, эта плодотворно насущная дискуссия, вероятно, продолжится в формах, которые, быть может, вовсе не следует представлять себе на сон грядущий. И вдруг да сбудется пророчество Ч. Дженкса, что все время вгоняемый в гроб постмодернизм проживет еще… сотни лет?..

Валерий Бондаренко





О портале | Карта портала | Почта: [email protected]

При полном или частичном использовании материалов
активная ссылка на портал LIBRARY.RU обязательна

 
Яндекс.Метрика
© АНО «Институт информационных инициатив»
© Российская государственная библиотека для молодежи