Монахов В.Н.
Письмо на Кафедру ЮНЕСКО ГУ ВШЭ

[ Российская ассоциация электронных библиотек. – 22 февраля 2011. ]

Монахов Виктор Николаевич,
советник юстиции 1 класса, старший научный сотрудник Института государства и права Российской академии наук,
член постоянного комитета «Секции по библиотечной политике и законодательству» РБА, профессор кафедры ЮНЕСКО по авторскому праву и другим правам интеллектуальной собственности

7 февраля текущего года на заседании нашей кафедры было утверждено «Юридическое заключение Кафедры ЮНЕСКО ГУ ВШЭ на проект федерального закона о внесении изменений в раздел VII Гражданского кодекса Российской Федерации».

Такова была воля судьбы или что-то более прагматичное, но объективной причиной, не позволившей мне предварительно ознакомиться с текстом этого Заключения, а также присутствовать на заседании кафедры, его утвердившем, была командировка в Республику Таджикистан, где в составе очень интересной международной команды, включающей в себя представителей Индии, Казахстана, России и Эстонии, пришлось помогать коллегам из братской страны формировать надлежащий уровень правового обеспечения процессов электронизации (дегитализации) государственного управления в этой стране. Того, что в научной среде зачастую именуется построением электронного правительства, а точнее – электронного государства.

Одним из основных тезисов, которым я оперировал в ходе этой работы с коллегами из Таджикистана был следующий: вам надо быть готовым к тому, что на определенном этапе этой работы потребуется переключение основных усилий и ресурсов с собственно проблематики электронизации (дегитализации) госуправления на более широкий круг задач по электронизации (дегитализации) повседневной жизни ваших граждан. И в качестве примера приводил опыт нашей страны, где как раз в текущем году такого рода этап перераспределения сил и ресурсов начал реализовываться в формате государственной программы РФ «Информационное общество (2011–2020 годы)», утвержденной распоряжением Правительства РФ от 20 октября 2010 г. № 1815-р.

В этой Программе доля задач, ориентированных на проблематику развития собственно электронного правительства занимает примерно 20–30%. В основном же мероприятия Программы ориентированы на повышение качества жизни россиян, улучшение условий для бизнеса, преодоление цифрового неравенства, безопасность в информационном обществе, сохранение культурного наследия, развитие рынка информационных технологий.

Естественно, что среди прочих двух десятков целевых индикаторов и показателей этой государственной программы, перечисленных в Приложении 1 к ней (число домашних хозяйств, имеющих широкополосный доступ в сеть Интернет, в расчете на 100 домашних хозяйств; число персональных компьютеров в расчете на 100 учащихся общеобразовательных учреждений; доля электронного документооборота между органами государственной власти в общем объеме документооборота и т.п.) я, как член Совета Некоммерческого партнерства «Электронные библиотеки России», особо выделял следующий показатель – доля библиотечных фондов, переведенных в электронную форму, в общем объеме фондов общедоступных библиотек: к 2015 г. – не менее 50%, а к 2020 – не менее 75 %.

Кроме указанной госпрограммы РФ еще одним документом, которым я оперировал в Таджикистане, являлся подготовленный Минэкономразвития РФ (опубликован в январе 2011 г., размещен на сайте Министерства экономического развития Российской Федерации) стратегический проект «Инновационная Россия – 2020?. В этом документе проблематике перевода отечественных библиотечных ресурсов «на цифру» также уделяется достаточно серьезное внимание. Прежде всего, применительно к проблеме повышения эффективности использования в отечественном образовательном процессе современных информационных технологий. В частности, в этом контексте планируется расширение функций школьных и детских библиотек, ориентированных на побуждение пользователей эффективно использовать все форматы представления информации и знания, включая электронные информационные ресурсы.

Кроме того, в проекте Минэкономразвития РФ «Инновационная Россия – 2020? говорится о том, что важной задачей библиотек станет обеспечение гражданам доступа к платным источникам информации, включая российские и международные специализированные базы данных, электронные версии международных научных и научно-популярных журналов. Одной из задач сети публичных библиотек станет расширение и развитие навыков граждан в современных технологиях поиска и обработки информации, в связи с чем будет осуществлена модернизация стандартов деятельности публичных библиотек и расширен спектр предоставляемых ими услуг.

На реализацию программы модернизации публичных библиотек в рамках государственной стратегии «Инновационная Россия – 2020? уже в 2012 году из бюджета будет выделено 0,5 млрд. рублей, а в 2020 – 1,2 млрд.

Я заранее прошу прощения за затянувшееся вступление, но мне кажется, что оно было необходимым, поскольку сделает более понятным те чувства, которые обуревали меня уже после возвращения в Москву по ходу моего знакомства с правовыми позициями своих уважаемых коллег – авторов Заключения, сформулированными в его пункте 3. Позициями, которые, на мой взгляд, пытаются противостоять (правда с негодными средствами) современному тренду мирового развития по переводу всего современного знания и информации в электронный вид и организации надлежащего общественного доступа к этим современным ресурсам развития.

Как представляется, суть этих позиций могла бы быть представленной в следующем виде.

1) Предлагаемые проектом ФЗ «О внесении изменений в ГК РФ…», разработанный Советом по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства при Президенте РФ во исполнение Указа Президента РФ от 18 июля 2008 года № 1108 «О совершенствовании гражданского законодательства», нормы ст. 1275 ГК РФ в случае их принятия, войдут в противоречие с договорами ВОИС (WIPO). Соответственно, эти правовые нормы будут легко оспоримы любым лицом.

2)Даже в случае ее принятия в предлагаемой редакции, нам представляется, что предлагаемая правовая конструкция не будет работать. Иностранные правообладатели (а значительная часть книг, выпускаемых в России, – переводные) вряд ли согласятся с тем, что без их разрешения их книги будут оцифровываться библиотеками. Не говоря уж о том, что в случае принятия этой статьи, многие аспекты вступления России во Всемирную торговую организацию будут торпедированы. Российская Федерация, как нам представляется, может столкнуться с существенным числом исков со стороны зарубежных правообладателей, причем эти иски будут, без всякого сомнения, удовлетворяться иностранными судами со всеми вытекающими отсюда международно-правовыми и политическими последствиями.

С моей точки зрения, подобное видение правовых параметров режима свободного использования произведения отечественными библиотеками, архивами и образовательными организациями, предлагаемых в проекте новой редакции статьи 1275 ГК РФ; параметров ни в коей мере не предполагающих ущемления прав авторов и правообладателей, а лишь фиксирующих и закрепляющих определенные пределы, в которых допустимо свободное использование произведений в форматах, обеспеченных современным уровнем развития информационных технологий, ради достижения общественно значимых целей и строго определенными субъектами, как минимум неточно и не может быть мною разделено по следующим основаниям.

Касательно противоречия с договором ВОИС (WIPO)

Договор ВОИС по авторскому праву, принятый Дипломатической конференцией 20 декабря 1996 года, в международной практике известный в транскрипции – WIPO Copyright Treaty – WCT.1, вступивший в юридическую силу 6 марта 2002 года, в соответствии с частью 4 ст.15 Конституции России, ставший составной частью ее правовой системы летом 2008 г., (Распоряжение Председателя Правительства Российской Федерации В. Путина от 21 июля 2008 г. N 1052-р) знаменит именно тем, что в его отточенных, лапидарных, но предельно емких формулировках закреплен достигнутый на момент его принятия баланс частных интересов автора и более широких общественных интересов.

В частности, в его нормативных установлениях не только выражается стремление государств-участников наиболее эффективно и единообразно совершенствовать и поддерживать охрану прав авторов на их произведения, но и подчеркивается огромная важность учета интересов «широкой публики, в частности, в области образования, научных исследований и доступа к информации, как это отражено в Бернской конвенции» (Преамбула).

Именно в целях такого рода учета Договор допускает ограничения или исключения из предусмотренных в Бернской Конвенции и самом Договоре прав. Определив параметры их применения следующим образом, – лишь в определенных особых случаях и только такие, «которые не наносят ущерба нормальному использованию произведения и необоснованным образом не ущемляют законные интересы автора». Кроме того, в соответствии с положением Преамбулы стороны данного Договора, должны признавать «глубокое влияние развития и сближения информационных и коммуникационных технологий на создание и использование литературных и художественных произведений».

Вот как эти принципы международно-правового регулирования общественных отношений, направленных на совершенствование и поддержку охраны прав авторов на их произведения, закрепленные в Преамбуле Договора ВОИС по авторскому праву, интерпретированы в конкретных нормах этого Договора:

«Статья 10

Ограничения и исключения

1) Договаривающиеся Стороны могут предусмотреть в своем национальном законодательстве ограничения или исключения из прав, предоставляемых авторам литературных и художественных произведений по настоящему Договору, в определенных особых случаях, которые не наносят ущерба нормальному использованию произведения и необоснованным образом не ущемляют законные интересы автора.

СОГЛАСОВАННЫЕ ЗАЯВЛЕНИЯ В ОТНОШЕНИИ ДОГОВОРА ВОИС ПО АВТОРСКОМУ ПРАВУ

В отношении статьи 10

Понимается, что положения статьи 10 позволяют Договаривающимся Сторонам переносить и соответствующим образом распространять на цифровую среду ограничения и исключения в своих национальных законах, которые считаются приемлемыми по Бернской конвенции. Аналогичным образом эти положения должны пониматься как позволяющие Договаривающимся Сторонам определять новые исключения и ограничения, которые пригодны в среде цифровых компьютерных сетей».

Какой же практический вывод по поводу, якобы, имеющегося противоречия новационных норм ст. 1275, Договору ВОИС (WIPO) следует из сказанного? Прежде всего, он в том, что данный Договор отнюдь не запрещает сами по себе «новые исключения и ограничения, которые пригодны в среде цифровых компьютерных сетей». Важно лишь, чтобы их применение в национальных правовых системах отвечало бы тем параметрам, что закреплены в ст. 10 Договора. В частности, – не общему, а исключительному режиму применения, то есть, – лишь «в определенных особых случаях». При этом, применение не должно наносить ущерб «нормальному использованию произведения», а так же необоснованным образом ущемлять «законные интересы автора».

Непредвзятый взгляд на предлагаемые новации ст. 1275 ГК РФ позволяет сделать вывод о том, что практически ни одно из них даже теоретически не способно нанести какой-либо ощутимый ущерб «нормальному использованию произведения», а так же необоснованным образом ущемить какие-либо «законные интересы автора».

Главное действующее лицо обсуждаемого нами сейчас сегмента обширной проблематики деятельности Всемирной организации по интеллектуальной собственности (ВОИС, или WIPO) , а именно, – ее Постоянный комитет по авторским и смежным правам на своих регулярных заседаниях, последнего времени, а именно, в ноябре 2008 г., мае 2009 г., декабре 2009 г., мае 2010 г., ноябре 2010 г., обсуждает как раз вопрос о необходимых новых ограничениях и исключениях из авторского права. В частности, касающихся параметров особого порядка ограничений прав авторов применительно к деятельности учреждений, которые осуществляют общественный доступ к информации на безвозмездной основе.

Разработанные в ходе такого рода обсуждений Рекомендации ВОИС служат основой для последующей модернизации Договоров ВОИС, носящих уже юридически обязательный характер для всех стран, подписавших Бернскую конвенцию, в том числе и для России.

Именно гармоничное сочетание норм авторского права с нормами об общественной доступности информации и знаний – основное направление в современной деятельности ВОИС. Нормы, регулирующие порядок перевода информации в цифровую форму активно вводятся в национальные законодательства об авторском праве XXI века.

Несущим стержнем такого рода проблематики в ее доктринальном воплощении является поиск путей разрешения принципиального противоречия между публично-правовыми принципами деятельности таких базовых элементов отечественной интеллектуальной инфраструктуры как библиотеки, архивы, музеи, школы, университеты и т.д., нацеленных на достижение общественного блага и именно ради него испытывающих острую потребность в том, чтобы определенные формы использования произведений при определенных условиях допускались бы без разрешения на то авторов и иных правообладателей, и частным правом, на основе которого действуют правообладатели.

При безусловной необходимости соблюдения авторских прав, сегодня очень значим ответ на принципиальный вопрос: по какому пути должна развиваться наша страна – жестко ориентированному на частно-правовую доминанту развития или по общественно ориентированному, предполагающему достаточно широкую социализацию результатов интеллектуальной деятельности в целях эффективного постиндустриального развития личности, бизнеса, общества и государства.?!

Поиск баланса между публично-правовым и частно-правовым подходами к решению проблем социального и личностного развития – задача архисложная, и, похоже, универсального решения здесь не существует [1].

Однако сама по себе необходимость доктринального поиска такого баланса с последующим законодательным его закреплением признается практически повсеместно. Это характерно как для государств континентальной Европы, где, как известно, преобладает система «droit d'auteur» (прерогативы автора), а авторское право ставит именно личность автора во главу угла, так и для англо-саксонской правовой семьи, которая во главу угла ставит экономические аспекты использования произведения. В этих условиях, опасения №2 со стороны уважаемых коллег – авторов Заключения от 7 февраля 2011г. – а именно того, что принятие предлагаемых поправок в ст. 1275 ГК РФ в дальнейшем обернется для России «существенным числом исков со стороны зарубежных правообладателей, причем эти иски будут, без всякого сомнения, удовлетворяться иностранными судами» кажутся чрезмерными и не имеющими под собой какой-либо фактической основы.

А уж опасений по поводу того, что принятием предлагаемых поправок в ст. 1275 ГК РФ будут торпедированы усилия по вступлению России во Всемирную торговую организацию даже как-то неудобно касаться. Мне кажется, стоит только открыть на сайте нашей кафедры «кредитную историю» борьбы ее членов против неоправданной, с нашей точки зрения, спешки в ходе обсуждения и принятия действующей редакции части IV ГК РФ и все с этим уже тогда заезженным аргументом станет ясным.

В заключение – маленький исторический экскурс. Как известно, авторское право появилось на планете относительно недавно, всего несколько веков тому назад. Временной разрыв между тем техническим изобретением (станок Гутенберга), которое подвигло человечество к необходимости начала работ по созданию норм авторского права и его более-менее развернутым международно-правовым опосредованием составляет примерно 4 века (15–19 века).

К правовым отношениям по повсеместному переходу наших информационных ресурсов и ресурсов знаний «на цифру» мы также вполне можем применить эту же аналогию. Поставив вместо станка Гутенберга – Интернет, новые информационные технологии, а вместо авторского права – новое Интернет-право или информационное право.

Но у нас с вами, как вы понимаете прекрасно, нет этих трех – четырех веков, как у наших предков в 15–19 веках.

Мы должны действовать быстрее и эффективнее. А для этого давайте тратить бесценное время только для раздумий над действительно сущностными проблемами.

Только коллективными и адресно нацеленными усилиями мы сможем создать адекватное и общественно потребное новое сетевое, интернет или информационное право.

С уважением, искренне Ваш коллега Виктор Монахов.
 

Примечания:

1. См. об этом: Ограничения и изъятия из сферы авторского права и смежных прав в цифровой среде: международная библиотечная перспектива // Авторское право: Бюллетень UNESCO, 2003. Т. 37: № 1. С.44.; Фирсов В.Р. Работа библиотек в условиях современного авторского права. Российская и международная практика, рекомендации. СПб, 2009, 112 с.